Южные взяточники стимулируют рост гражданского сознания, но увеличивают безработицу среди молодежи
Знаю не одного осведомленного наблюдателя за региональной жизнью, у которого сетования федеральной власти на кавказскую коррупцию вызывают одновременно и согласие, и недоумение. Коррупция на Северном Кавказе и впрямь велика, но так ли уж отличается от большинства других российских регионов? Отличается, конечно, тем, что где-нибудь в Центральной России коррупционеров не всегда просто назвать пособниками терроризма, как это сделал сегодня Дмитрий Медведев с их кавказскими коллегами. Есть и другие отличия, но они скорее в пользу кавказской коррупции.
Во-первых, кавказский рынок коррупции почти всегда конкурентен. Там на
каждый регион чаще всего не один, а два, три центра влияния, способных
помогать друзьям и побивать врагов — как в бизнесе, так и в прочей
жизни. Например, глава республики и мэр столицы; глава местной пищевой
компании и сенатор; главный милиционер и главный же антимонопольщик.
Каждый такой центр пытается оттеснить конкурента не только силовым
путем, но и предоставляя наилучший спектр услуг за лояльность. Картина,
конечно, не очень вдохновляющая, но хоть не такая унылая, как в
регионах, где все нити коррупционных связей сходятся в одном кабинете,
обычно расположенном поблизости от губернаторского.
Во-вторых,
на Кавказе сильнее, чем во многих других местах, гражданское
противодействие коррупции. Причем «дубина народной войны» поднимается
чаще всего против тех, кого вдохновляемые из федерального центра
антикоррупционные кампании затрагивают мало, а именно против
муниципальных чиновников. Митинги, перекрытия дорог и прочие, нередко
несанкционированные акции чаще призывают к ответу глав районов или сел,
«не тем» или «не так» предоставляющих земельные участки. В Дагестане,
например, на борьбе с их злоупотреблениями в самые последние годы
поднялась целая группа молодежных лидеров, которые имеют шанс совсем
скоро приобрести немалый вес в общереспубликанских делах.
Вполне
понятно, почему, при всех этих «плюсах» коррупции Кавказа, Кремль в
первую очередь волнует именно она: в Дагестане и Ингушетии молодой
человек, не преодолевший чиновничьи препоны, может попасть «в лес» к
радикалам с гораздо большей вероятностью, чем где-нибудь на Брянщине.
Однако
корень массовой неустроенности кавказской молодежи, по крайней мере
отчасти, кроется не в чиновниках. Чтобы понять в чем, приведу рассказ
руководителя агентства по подбору кадров, работающего в одной из
республик СКФО. Работодатели, говорит он, несут много заявок, даже в
кризис. И часто устно добавляют, уже когда соберутся уходить:
«Извините, но по возможности нам бы хотелось, чтобы предложенные вами
кандидаты были такой-то национальности». Республика многонациональная,
выполнить это устное пожелание не всегда легко. А выполнив,
сталкиваешься с другой проблемой: не хочет человек идти работать к
выходцу из своего собственного села — боится, что о его детях и даже
правнуках будут говорить: «Вот, их предок был у такого-то батраком». В
итоге большое количество потенциальных трудоустройств просто срывается.
А рождаемость высокая, не всем хватит работы в других регионах, отчего
и растет «навес» безработной молодежи.
Вряд ли такой рассказ
предназначался для печати. Хотя свидетельства этого «хедхантера» и
коллег были бы небесполезны для полпреда Хлопонина, готовящего сейчас
программу кавказских преобразований.
Источник: http://www.newsland.ru/News/Detail/id/506057/cat/42/