Мнение эксперта. Сергей Маркедонов. Заведующий отделом проблем межнациональных отношений Института политического и военного анализа
Как бы Вы прокомментировали изменения федеральных округов и выделение нового округа на Северном Кавказе? А также назначения А.Хлопонина? Как Вы к этому относитесь?
Я к этому отношусь как эксперт, то есть не в стиле плохо — хорошо, это могут себе позволить политики. С одной стороны, можно говорить о том, что северокавказская проблематика действительно требует повышенного внимания федерального Центра. Это, в сущности, проблема не одного региона, а в целом страны и ее состоятельности. Поэтому, наверное, появление какого-то чиновника с особыми полномочиями, в принципе, как идея — правильное.
Что касается практических вещей, то здесь у меня больше вопросов и, скорее, даже негативизма, чем позитивных подходов. Первое: назначение состоялось достаточно спонтанно, без хорошего обсуждения и в парламенте, и в Общественной палате, и в среде экспертов. Непонятно, по каким критериям это решение принималось. Почему Хлопонин, почему не другой кто-то? Человек, имеющий опыт в экономике в Сибири — насколько его опыт применим к Кавказу — большой вопрос.
Следующая проблема возникает уже с конфигурацией самого Северокавказского округа: почему туда вошел Ставропольский край, но не вошла Адыгея, например? Очевидно, что Адыгея имеет очень много общих проблем с Кабардино-Балкарией и Карачаево-Черкесией, получился некоторый эффект разрыва адыгского мира. Кстати, буквально через день после назначения Хлопонина расширенный исполком организации ‘Адыга Хаса’ заявил о том, что будет публично выражать протест против такого разделения. Краснодарский край не попал также, хотя выход к Абхазии, выход к Черному морю у Краснодарского края есть. Не совсем понятно, как будет осуществляться взаимодействие нового округа со старыми структурами обще-северокавказского значения. Я имею в виду СКВО, Северокавказский военный округ, который находится в Ростове, Северокавказское командование внутренних войск также в Ростове, структуры общекавказские: ФСБ, таможенные службы, академические структуры — все находятся в Ростове. Получается, что старые структуры общекавказского значения и новый округ не совпадают. И возникает вопрос, каким образом будут координировать Пятигорск и Ростов?
Также есть чисто финансовые аспекты. В бюджете ведь не предусмотрены расходы на новый округ, то есть, откуда-то надо будет эти средства искать. Пятигорск — город небольшой, его инфраструктура создана еще в брежневское время и обновлялась незначительно. Где будут жить чиновники, которые будут осуществлять руководство этим регионом? Ведь Хлопонин приедет не только со своей семьей, а привезет еще целую команду чиновников.
Следующий важный аспект, который для меня пока не получает ответа: кто составляет команду Хлопонина, кто эти люди? Очевидно, что короля играет свита — что за свита будет у Хлопонина? Кто будет ему советовать, анализировать, давать какие-то рекомендации практического характера? Всё это скрыто завесой секретности. Поэтому я и сохраняю осторожный скепсис в этой связи. Если у Хлопонина получится — дай бог, у меня какой-то презумпции виновности по отношению к нему нет, но слишком много вопросов и слишком много непродуманных вещей.
Возьмите, например, такой момент, что он одновременно и полпред Президента, и вице-премьер правительства, то есть, в двух структурах работает. Понятно же, что речь не о том, как он поладит с Медведевым и Путиным, а проблема в том, как две бюрократических аппаратных структуры будут с ним ладить, секретариаты одного, второго, не будет ли здесь определенной конкуренции. То есть, мне кажется, что идея сама, в общем, достаточно справедлива и правильна, но воплощение пока вызывает больше негативных эмоций.
А как, на Ваш взгляд, это назначение воспримут на Кавказе?
Вы знаете, когда говорят о восприятии на Кавказе, надо понимать, что Кавказ очень разный. Вот ‘Адыга Хаса’ уже восприняла — что нужно митинги организовывать, не из-за личности Хлопонина, я подчеркиваю, а из-за конфигурации нового округ. Допустим, в Калмыкии очень многие негативно восприняли, считая, что это пролог к объединению Калмыкии с какой-то другой территорией, с более крупным субъектом. А если мы будем говорить об официальном уровне, все замечательно, естественно, восприняли. Там любое решение воспримут на ура. Ну, может быть, не любое, скажем, президент Адыгеи воспринял бы негативно, если бы его субъект объединили с Краснодарским краем. Ну, может быть, кроме этого, а в остальном — ничего. Там жизнь идет своим чередом, а московская жизнь своим чередом, они не слишком соприкасаются. Кавказ разный, в общем, по-разному будет это воспринято в общественных кругах, экспертных кругах и на уровне элит.
Ну а какую реакцию следует ожидать в ближайшее время?
Реакцию какую — взрывы будут или нет? Будут. Теракты будут или нет? Будут. Если кто-то ожидал, что прекратятся — нет. Какая-то нестабильность? Мы видим, что определенное беспокойство возникло уже в связи с самим фактом изменения конфигурации округа. Как это дальше будет? Ну, посмотрим. Это зависит от того, насколько первые шаги Хлопонина будут попадать в ожидания региона. Понимаете, одно дело, когда вы боретесь с разными ОПГ в Красноярском крае и когда вы там выстраиваете взаимоотношения разных финансовых групп. Другое дело — Кавказ, где помимо чисто экономических, теневых всяких сюжетов есть этнокультурные сюжеты. А у нас, к сожалению, долгое время их игнорировали, подменяя все технократизмом. На Кавказе голый технократизм не прокатит. Тут нужно придерживаться определенных нюансов.
А каков Ваш прогноз на будущее Южного федерального округа?
Опять же сложно сказать. Потому что есть определенное недовольство новой конфигурацией. Какая линия будет? Подготовка к Олимпиаде, естественно, всеми пар?ми. Я вижу в этом разделении еще и чисто пиаровский аспект: с одной стороны, на Кавказе до сих пор помнят, что именно Сочи, то есть урочище Кбаадэ, было последним сюжетом Кавказской войны 1864 года, там это помнят лучше, чем в Москве. С другой стороны, показать, что Сочи — это Юг России, это не Кавказ. Но мы на бумаге можем что угодно показывать, а в реальности все немножко по-другому.