http://youtu.be/
Сегодня Дагестан находится в зоне пристального внимания не только федерального центра, но и всего Северного Кавказа — многие воспринимают происходящее в регионе как «локальный эксперимент по наведению порядка». Как сообщил корреспондентам Федерального агентства новостей политолог, зампред исполнительного директора общества развития русского исторического просвещения «Двуглавый орел» Артур Атаев, сегодня от эффективности работы нового главы Дагестана Владимира Васильева зависит не только его карьера, но и имидж президента России.
— На ваш взгляд, в чем состоят глубинные причины того, что Дагестан сегодня живет плохо и что во многих рейтингах регионов РФ он находится на последних местах?
— Я, видимо, один из немногих специалистов, кто считает Дагестан динамично развивающимся регионом. Почему? Во-первых, если сравнивать местную религиозно-политическую составляющую с началом — серединой 1990-х и даже с началом «нулевых», то, конечно, это — небо и земля. Деструктивное поведение в местном обществе встречается в разы реже. Во-вторых, возрастает военно-политическое значение региона в составе РФ. Вскоре ожидается перебазирование Каспийской флотилии ВМФ в местный Каспийск, и это не только даст ощутимый толчок экономике региона, но и усилит его роль с точки зрения геополитики.
В-третьих, сейчас Дагестан становится в ряд тех регионов, где на высоком уровне идет борьба с коррупцией. Самые отъявленные взяточники отправляются под арест. Это тоже позволяет охарактеризовать Дагестан как регион, который в динамике имеет положительные тенденции. Радует и то, что во многих сферах жизни обстановка постепенно меняется к лучшему: в образовании, медицине, судебной системе и т. д.
Вместе с тем, уровень экономической стагнации в общественной жизни долгие годы был настолько высоким, что эти позитивные изменения для многих неочевидны. Мы разговаривали с местными экспертами, и они говорят: «Что [бывший глава республики Рамазан] Абдулатипов, что Васильев — особых изменений мы не видим». Но для человека, который наблюдает за ситуацией извне, положительная динамика налицо.
Я не говорю, что негатив полностью ушел из общественной жизни. Допустим, в местных соцсетях продолжается формирование негативной массы. Нельзя исключать и деструктивный проповеднический фактор, который, по моей информации, все еще наблюдается в некоторых местных мечетях. Причем он может вывозиться и в центральные регионы РФ, и даже за рубеж. Насколько я знаю, сюда время от времени продолжают приезжать «гости» с Ближнего Востока. В перспективе эти факторы тоже могут оказаться дестабилизирующими для общества.
Поэтому новое руководство республики должно показать удивительную силу и стойкость региональной элите, чтобы окончательно переломить негативные тенденции. В конце концов, и председатель правительства Дагестана Артем Здунов, и Васильев — люди, чуждые местным традиционным кланам, они варяги, они не сформировались здесь как региональные лидеры. С другой стороны, они имеют огромные полномочия и кредит доверия от федерального центра.
Для меня было важно, с кем проведет первую публичную встречу Владимир Васильев — и он не ошибся, организовав ее с местными религиозными лидерами. Он хорошо понимает, что религиозная составляющая находится здесь во главе угла.
Не менее важна и реакция топовых чиновников региона на конфликты, которые происходят у соседей. Зверский, омерзительный теракт в храме Михаила Архангела в Грозном получил крайне негативную оценку в Дагестане, даже в том сегменте общества, который мы привыкли считать деструктивным. Самые радикальные религиозные лидеры говорили: «Это зверство, и оно направлено против Бога». То есть в общественной жизни тренд однозначно положительный, особенно, если сравнивать с тем, что было.
Да, в Хасавюрте сегодня по-прежнему неспокойно, в регионе есть серьезные земельные споры между чеченцами и акинцами. Но лично для меня важно, чтобы общество не поддавалось тем информационным атакам, которые сейчас идут по соцсетям из-за рубежа. Чтобы местное сообщество не реагировало на ту пропаганду, которую ведут популярные в радикальных кругах блогеры — выходцы из Чечни и Дагестана.
Другое дело, что этим людям должны здесь что-то противопоставить, однако пока я не вижу, чтобы местные власти что-то пытались противопоставить тому негативу, который целенаправленно формируют эти интернет-инсургенты в Дагестане. В этом также заложена серьезная опасность для общества. Допустим, того же Васильева вообще нет в социальных сетях! Даже Абдулатипов там был представлен гораздо лучше. Поэтому властям республики нужно уделить огромное внимание своему информационному позиционированию в Интернете.
Им нужно создавать свой позитивный образ в сети. То есть, их программа действий должна быть сначала в Интернете и доступна в интерактивном виде всем, потом уже — на бумаге, и только потом — идти в реализацию. В противном случае вновь будет стагнация, которая потенциально может привести к взрыву.
— Как показала целая серия арестов коррупционеров в начале года, Васильев взялся за Дагестан серьезно. Что необходимо предпринять его команде, чтобы заставить регион жить по-новому, стремиться к развитию?
— На самом деле, за Дагестан взялись не сейчас, за него взялись гораздо раньше — в 1999-м, когда в Кадарскую зону вошли отряды Шамиля Басаева и Хаттаба. Вот тогда за регион взялись так, что террористам мало не показалось. На мой взгляд, с тех пор в Москве старались не спускать с Дагестана глаз, однако подходы к тому, как разрешить здесь ситуацию, вырабатывались очень долго и трудно. Ведь наш регион — это стратегический форпост России на Каспии. И если, не дай Бог, уйдет Дагестан, уйдет и Каспий.
Ведь это предмет спора между державами, предмет взаимодействия и предмет усиления геополитического влияния России в мире. Потому что на Каспий выходят такие державы, как Иран, Туркменистан, Азербайджан, Казахстан и Россия, и все эти государства «повязаны» между собой Каспием. Очень важно и то, что в этом регионе фактически нет явного американского влияния, поэтому у России есть прекрасная возможность усилить свои позиции. Чем, собственно, она сейчас и занимается.
Что касается «слома системы» Васильевым в регионе, то пока местная элита находятся в тревожном ожидании: что у него из этого выйдет? Ведь сам процесс задержания крупных коррупционеров еще ни о чем не говорит: основная битва разворачивается в судах. И если суд докажет злодеяния этих чиновников и вынесет им суровый приговор, то это будет явный знак всем — и латентным, и потенциальным, и реальным коррупционерам, которые контролируют целые сферы экономики в регионе, — так больше жить не получится. Так что от результатов судебного процесса над коррупционерами, по сути, зависит будущее республики.
Оно, впрочем, зависит от того, будут ли продолжены аресты нечестных чиновников и силовиков в Дагестане, потому что местную коррупцию нужно выкорчевывать с корнем. Если этого сделано не будет, скорее всего, стагнационный сценарий, который в недалеком будущем может вновь привести к взрыву религиозно-оппозиционных настроений и радикализации местной уммы. Потому что тогда у людей вновь пропадет надежда, ведь радикализация уммы — это четкий ответ на повальную коррупцию в обществе. Ведь у тысяч молодых дагестанцев нет возможности социального и экономического роста, он находится в перманентной фрустрации, и становится легкой жертвой радикальных идеологов. Эта опасность на сегодня сохраняется.
— Почему, на ваш взгляд, Дагестану сегодня не удается с максимальной эффективностью использовать свое уникальное геополитическое и геоэкономическое положение в регионе Каспия?
— Действительно, сегодня регион недополучает бонусов от своего геополитического положения, особенно в трубопроводной и нефтяной отраслях. Сегодня нефтегазовой промышленностью занимаются в регионе ведущие западные компании, а также Грузия и Азербайджан, который буквально на днях дал старт новому трубопроводу «Южный газовый коридор».
Сегодня трубопровод «Баку — Новороссийск» фактически не действует, и на этом фоне нитки «Баку — Тбилиси — Джейхан» и «Баку — Супса» стали основными региональными трубопроводными узлами, которые формируют энергетическую политику в регионе Каспия. На этом фоне потенциал Махачкалинского порта не используется даже наполовину.
Не использует Дагестан и свое геополитическое положение. У предыдущего главы Абдулатипова в свое время была надежда на развитие этой сферы при помощи олигархов — выходцев из республики: Сулеймана Керимова и братьев Магомедовых. Но инвестициям с их стороны помешал крайне негативный имидж региона. Ну, не придут инвесторы в регион, у которого такая репутация и на общероссийском, и на мировом уровне!
Для меня загадка, почему дагестанские власти до сих пор не осознают важность формирования позитивного образа региона. Террористы и радикальные исламисты сформировали «свой» образ Дагестана, а в обратном направлении ничего не предпринималось и не предпринимается.
В итоге дагестанцы, которые закончили школу с золотой медалью, которые имеют потенциал поступления в хороший вуз, не остаются здесь: они неизбежно уезжают в другие регионы РФ. Потому что для того, чтобы удержать перспективные кадры на родине, у местных властей нет никаких реальных инструментов.
Большие проблемы и у местного сельского хозяйства. По многим показателям «на бумаге» там есть серьезный рост, но в реальной жизни ничего этого нет. Сложная ситуация и в других отраслях, например, в винодельческой. В Кизляре на местном коньячном заводе после изменения местным Госимуществом статуса собственника предприятие начало работать неэффективно и некачественно, и это спровоцировало митинги и пикеты. Когда я начинаю говорить все это местным жителям, они на меня обижаются. Говорят: «Это у вас взгляд со стороны, а вы попробуйте здесь пожить, и сами все прочувствуете».
— Возможно ли сегодня полноценно развивать в Дагестане туризм?
— Это связано, прежде всего, с той проблемой, что по берегу Каспия здесь возведены тысячи незаконных построек на государственных землях. Поначалу новые власти хотели их просто снести, но потом поняли, что это будет очень затратно — такая операция обойдется в сотни миллионов рублей. И обязать провести снос самих хозяев незаконных построек власти могут только через суд, и такие процессы могут занять годы.
Поэтому в качестве выхода рассматривается такой вариант: разместить в этих незаконных постройках военнослужащих каспийской флотилии и таким образом привести их на службу государства. Но о туристическом применении их в данном случае речи не идет.
В целом же, такие нестандартные решения властям Дагестана предстоит принять во многих сферах жизни республики. То есть им предстоит сочетать жесткий, силовой и творческий, нестандартный подход к решению проблем и при этом активно работать с национальными общинами.
— Сколько времени, на ваш взгляд, у новой власти региона на то, чтобы провести его оперативное «лечение»?
— Как правило, жители Дагестана ожидают перемен «здесь и сейчас», а от власти ждут, прежде всего, решительности и непреклонности. Если новый назначенец федерального центра начнет в чем-то «пробуксовывать», то никто и никогда его имидж в глазах жителей уже не восстановит. Это — особенность местного общества. Наводя порядок в Дагестане, Васильев действует не от своего имени, а от имени Москвы, от имени президента России Владимира Путина. Так что от эффективности его действий зависит и имидж президента.
Сегодня на Дагестан смотрят все северокавказские регионы: и Ингушетия, и Чечня, и Кабардино-Балкария, и северная Осетия. Все смотрят, получится ли навести здесь порядок. Поэтому от работы новых властей Дагестана зависит судьба не только одного региона, а позитивный импульс для всего Северного Кавказа. https://riafan.ru/