Национальные или этнические факторы, связываемые в бытовом и экспертном сознании с Северным Кавказом, отражают сразу два неумолимых и разрушительных процесса. Первый — это продолжение распада СССР, граждане которого отличаются верой в то, что государство и бог — это почти одно и то же, причем тотальное воровство у того же государства эту веру только укрепляет. Второй — это антиколониальные по структуре процессы в национальных республиках, проявляющиеся в многочисленных земельных конфликтах и активности этнических организаций.
Ползущий фронтир между «русскими» и «нерусскими», по данным географа из Ставропольского университета Александра Панина, движется со скоростью десять километров в год с юго-востока на северо-запад. Националистическая риторика скрывает цивилизационный разлом, такой, какой был между Римом и лангобардами, причем лангобардами и внешними, и внутренними. Условно «русские» продолжают жить в мертвом СССР, подключенном к аппарату искусственного дыхания под названием «Роснефть» и «Газпром», подпираемом государственными обрядами и спецслужбами. Условно «нерусские» относятся к распадающейся империи как к источнику ресурсов и преследуют свои частные и групповые интересы. Выходцы из кавказских республик привыкли обходиться без заботы государства и без официальной зарплаты, готовы к необходимости оплачивать услуги чиновников, готовы к бытовой неустроенности, не претендуют на советскую паевую ренту.
Дело не в национальностях. С обеих сторон разлома — интернационал. Разлом этот не географический, он проходит через души чиновников, московских менеджеров, дагестанских крестьян и балкарских активистов, один и тот же человек может быть чудовищно противоречивым.
Условно «русские» говорят, что кавказцы не могут и еще долго не смогут жить в цивилизованном государстве. Что «русские налогоплательщики их всю жизнь кормят» и чуть ли не платят Кавказу дань, что политический ислам агрессивен, выходцы из национальных республик заполонили Москву, дагестанские чабаны вытесняют русских в Ставропольском крае, а имамы насаждают хиджаб в школах.
Условно «нерусские» отвечают рассказами о зверствах Ермолова и Засса и могут с точностью до камня показать места гибели своих прапрадедушек. Могут рассказать про депортации чеченцев, ингушей, карачаевцев и балкарцев и «добровольные» переселения других народов на места высланных в 24 часа «врагов советской власти» в 1943-1944 гг. Про разрушенную Чечню, про трагедию в Пригородном районе, про продажи силовиками родственникам трупов убитых в ходе спецопераций — далеко не всегда боевиков. Про дискриминацию кавказцев в других регионах России. Про то, что у чабанов, проживших и проработавших несколько десятков лет в колхозах Ставропольского края, отнимают собственность. В Дагестане делят села по тому, кто выступил на стороне Шамиля, а кто предал его.
Эта антиколониальная риторика прочно связывает процесс разрушения СССР как тоталитарного государства с процессом распада империи, творя образы врагов и мобилизуя…
Далее читать www.vedomosti.ru
Источник: http://www.vedomosti.ru/opinion/news/12528091/postkolhoznoe_obschestvo?full#cut