Дагестанка – автор книги «Салам тебе, Дагестан!» – больше известна в Москве
Имя Алисы Ганиевой сегодня только-только получает известность в Дагестане, хотя она уже давно известна в литературных кругах Москвы и России в целом. Победительница «Дебюта», постоянный автор толстых литературных журналов, одна из создателей необычной литературно-критической группы «ПоПуГан», ставшей, без сомнения, особым событием в литературной жизни России.
История жизни Ганиевой кажется фантастической: девочка, окончившая махачкалинскую 13-ю школу, сегодня – один из лучших литературных критиков России и СНГ, а также блестящий молодой прозаик. Сегодня Алисе только 25 лет, но ее уже смело можно сравнивать с Кадрией и Фазу Алиевой… Хулители и завистники могут многое говорить: мол, она дочка Аркадия Ганиева – экономиста и видного общественного деятеля Дагестана периода 90-х. Но сегодня в Москве живут дети многих наших «нуворишей», но поставить кого-нибудь из них в один ряд с Ганиевой просто смешно. Здесь ситуация, когда талант попал в хорошую питательную среду и сегодня дает плоды, которыми Дагестан, без сомнения, должен гордиться.
l Расскажи о себе – о достижениях и неудачах.
– Меня довольно сложно интервьюировать, поскольку я человек замкнутый и вообще интроверт, о себе рассказывать не люблю. Но делаю над собой усилие и сообщаю: я окончила махачкалинскую 13-ю школу, где играла в самодеятельном театре под руководством классрука Светланы Филиной. Сейчас понимаю, что актерского таланта у меня никакого (скорее – режиссерский), но тогда очень была увлечена кулисами. Мне нравилось, что к нам приходит широкая публика, студенты и преподаватели актерского факультета ДГУ. Один раз меня даже узнали в кафе на улице Гаджиева.
Хотелось поступать на театральный. Но, к счастью, я пошла в более спокойную и не менее интересную область – поступила в Литинститут им. А. М. Горького на отделение критики, хотя из современников почти никого не знала, в тенденциях не разбиралась, а словосочетание «толстый журнал» понимала так же, как простой обыватель. Впрочем, контексты и тексты текущего литпроцесса открылись мне не в Литинституте, а на ежегодном Форуме молодых писателей России в подмосковных Липках, куда я впервые попала в 2004 году. Там-то я и познакомилась со своими коллегами-литераторами, отсюда пошел отсчет моих литературно-критических проб.
l Как, по-твоему, можно добиться успеха в столичной литературной тусовке?
– Рецепта успеха не существует. Да и стоит ли добиваться успеха в тусовке? Он не играет роли, если у тебя есть реальный читатель. Однако могу рассказать о способах «втереться» (если это кому-то действительно надо). Главный ключ к людским сердцам – коммуникабельность и активность. Знаю нескольких модных литературных персон, которые только тем и занимаются, что посещают литмероприятия, дискуссии, чтения, слэмы и встречи, ловко пишут репортажи и хвалебные рецензии, организовывают презентации, берут интервью и, в конце концов, становятся известны всем и каждому.
Один-два года такой поденной работы, и они уже получают возможность публиковаться в изданиях первого ряда как авторы собственных художественных текстов – стихов, прозы. Но мне подобного рода дальновидность несимпатична. Любое вхождение в какой бы то ни было «круг» должно происходить естественно, без всяких хитростей.
l Какие там царят нравы?
– Какие могут быть нравы в творческой среде? Довольно распущенные. Отбивают друг у друга жен, спорят о плагиате, интригуют, бьют морды. Об этом даже неинтересно говорить. Но чем «крупнее» писатель, тем меньше он участвуют в склоках и тем больше работает за столом. В так называемой тусовке роится больше окололитературных, чем собственно литературных персонажей.
l Кто или что сегодня является модным – тренды и веяния?
– Сейчас в моде два радикально противоположенных полюса. С одной стороны, нонфикшн или то, что его имитирует: псевдоавтобиографии, беллетризованные жизнеописания и прочее. С другой – ультрафикшн: антиутопии (обычно с политически оппозиционной направленностью) и романы с различными фантастическими допущениями. Оба полюса прекрасно уживаются не только в одном хронологическом поле, но иногда и в одном тексте.
l Каково отношение к дагестанке в московском литературном бомонде – много ли у тебя врагов и завистников?
– Врагов и завистников много, тут, наверное, и мое происхождение влияет. Но я этих «врагов» почти не замечаю. Не имею привычки читать о себе любительские отзывы в Интернете. Считаю, что, чем бы ты ни занимался, всегда найдется энное количество людей, которым твоя работа страшно не понравится. Хуже, когда отдаляются близкие люди. К сожалению, мне приходится терять друзей, не способных мириться с любыми моими литературными успехами, как бы скромны они не были. Вот это грустно. А вообще главный враг любого созидающего человека – это его собственная лень.
l Что такое «ПоПуГан» и с чем его едят?
– «ПоПуГан» – это литературно-критическая группа, куда, помимо меня, входят еще два критика – Валерия Пустовая и Елена Погорелая. Название группы образовано от начальных слогов наших фамилий. Мы все в разной степени близки к так называемой академической, филологической критике, пишем для серьезных журналов типа «Вопросы литературы» или «Новый мир». В какой-то момент мы поняли, что нас читают только некоторые коллеги, редакторы и герои наших статей. Пропасть между критиками и читателями ширится. И тогда мы решили выйти к читателю не с занудными трактатами в руках, а с цветными призами и веселыми играми. «ПоПуГан» уже провел два интерактивных вечера, на которых мы читали пародии, показывали пантомимы и всячески вовлекали публику в узнавание современных критиков и современных книг. И, кажется, это работает.
l Твои мысли о Дагестане – смогла бы ты приехать в республику жить насовсем?
– В данный момент точно не смогла бы, хотя в дальнейшем совсем не исключаю такой возможности. Знаю одно – я бы точно не стала жить в Махачкале.
l Ты пишешь рассказы о республике, не живя тут. Как их воспринимают в Москве и Дагестане?
– Я думаю, реакция и так давно всем известна. В апреле в Махачкале даже прошло бурное заочное обсуждение моей книги, за что я благодарна всем участникам. Хулители и поклонники есть и здесь, и в Москве. На родине недовольных много. Людям хочется, чтобы я писала о солнечном, а не сумрачном Дагестане, но мой объект – это Дагестан реальный (что не мешает ему быть любимым). Со многими обвинениями (к примеру, с тем, что в повести «Салам тебе, Далгат!» нет положительных героев, что совершенно все персонажи – маргиналы и гопники) я абсолютно не могу согласиться. А больше всего меня удивляют язвительные укоры и ругань от тех, кто даже не читал книгу, а только слышал о ней от знакомых или просматривал вскользь. Кстати, не вижу смысла замыкаться в разговоре на Москве и Дагестане, мне приходят читательские письма и из других северокавказских республик, а также из самых разных городов России и зарубежья.
Я бы, наверное, не смогла писать адекватные рассказы о Дагестане, если бы жила здесь постоянно. Именно дистанция многое проясняет, оголяет контрасты. В «Салам тебе, Далгат!», возможно, есть немного лубочности, особенно в начале, там, где молодежные диалоги. Но она там к месту. В «Шайтанах», на мой взгляд, ее уже нет совсем.
l Сейчас в Дагестане в моде платки, различные мусульманские головные уборы. Ты смогла бы носить что-то подобное?
– Я люблю экспериментировать, во мне есть что-то от авантюристки. Однажды я надела огромный традиционный дагестанский платок, который спускался почти до колен, и отправилась так с сестрами на площадь Ленина. Мне в нем было очень уютно, но я понимаю, что такой платок абсолютно анахроничен и, к сожалению, неуместен в современной жизни. Что касается исламской моды, то ей не следовали никакие мои предки, так что не вижу причин быть нелепым исключением.
l Как ты относишься к религии?
– Я хорошо отношусь к религии, ведь свод моральных норм, обрядов, культовых действий способствует положительной организации масс. Но когда массы начинают диктовать индивидуальности, на каком боку спать и сколько раз плевать через плечо, религия превращается в диктатуру, порабощает личность. Поэтому для меня внутренний нравственный закон гораздо выше мелочных предписаний, касающихся бытовых сторон жизни.
l Что тебе не нравится в Дагестане сегодняшнем?
– Утеря самобытности. Я боюсь, что дагестанские народы исчезнут задолго до того, как вымрут физически.
l Быть литератором – какое в этом удовольствие?
– Удовольствие заключается в возможности правильно проявлять свою волю, создавать нечто сакральное. Текст – это ведь очень непростая и неоднозначная штука.
l Смогла бы ты поменять свою жизнь на жизнь простой дагестанской домохозяйки?
– На одну неделю в качестве эксперимента – пожалуйста, а на всю жизнь – ни за что.
l Твой супруг как относится к твоему творчеству? Как его приняла твоя родня?
– Супруг – сам человек творческий, поэт. (Алиса Ганиева замужем за редактором журнала «Литературная учеба» Максимом Лаврентьевым.– «НВ»). Он очень помогает мне в работе. Прежде всего тем, что не мешает мне, не завидует, не упрекает. А наоборот, становится первым советчиком, читателем и критиком. Близкие на мое удивление приняли его хорошо, хотя вначале, еще до личного знакомства, конечно, были и отстраненность, и недоверие из-за того, что он русский.
l Будущее дагестанской литературы – есть ли оно?
– Если мы потеряем языки (а мы их уже потеряли), то будущее дагестанской литературы – плачевно. Возможно, до приемлемого уровня разовьется русскоязычная дагестанская литература, но одной русскоязычной – мало. Первым шагом к ее спасению стало бы усиление преподавания дагестанской литературы в республиканских школах, возрождение традиции чтения на родных языках. В особенности это касается городских школ, где дети наиболее оторваны от культуры своих народов. Но все это одни мечты…