Я живу в самом центре Москвы, на Ивановской горке. Вокруг православные храмы, в десяти минутах ходьбы — Московская хоральная синагога. Мечетей нет, но я бы не возражал, если бы хоть одна появилась. Только без минаретов.
Политкорректность, замешенная на глупости, и всегдашние опасения «как бы чего не вышло» привели к тому, что серьезного обсуждения итогов референдума в Швейцарии, положившего конец строительству там минаретов, в России не произошло. А жаль. Событие пусть не эпохальное, но, безусловно, знаковое.
Во-первых, оно продемонстрировало огромный разрыв между большей частью европейской элиты и рядовыми гражданами, представляющими коренное, преимущественно христианское население. Вопреки данным всех опросов, сулившим, что запрет не пройдет, 57,5% избирателей, принявших участие в голосовании, выступили против минаретов. Социологи едины во мнении: проводись референдумы в Германии, Франции, Бельгии, Нидерландах, Австрии и многих других европейских странах, результаты были бы аналогичными. Министр внутренних дел Италии Роберто Марони заявил, что в его стране "за" проголосовало бы еще больше людей. В Бельгии за запрет на строительство минаретов ратует 60% населения, мечетей — 57%. Во Франции 41% опрошенных после швейцарского референдума сказали, что против возведения мечетей — это почти вдвое больше, чем восемь лет назад (против минаретов — 46%). Конечно, никаких референдумов в этих странах проводиться не будет (свежа память о провале плебисцитов по поводу Европейской конституции). Но проблема от этого не исчезнет — только утяжелеет.
Надежды страждущих на то, что Европейский суд по правам человека в Страсбурге признает результаты швейцарского референдума незаконными, оправданны. Но для Швейцарии в отличие от стран — членов ЕС его постановления не обязательны, да и кому понравится, что волеизъявление миллионов перечеркивают некие 47 "мудрецов", личности которых мало кому известны.
Во-вторых, швейцарский референдум ясно показал, что коренные европейские народы (в отличие от собственных элит) не намерены мириться с ползучей исламизацией своих стран. Минареты никогда не являлись обязательными атрибутами вероисповедания. Сейчас это торчащие башни, с которых муэдзины (непосредственно или в записи) пять раз в день зовут верующих на молитву. Но изначально минареты были сторожевыми постами, освещавшимися факелами. Как на войне. Они водружались, чтобы доказывать превосходство ислама над всем остальным (поэтому чем выше башни, тем круче).
В местах переселения мусульман минареты возникают не сразу. Сначала, как в случае со странами Западной Европы, обустраиваются скромные молельные дома, затем появляются мечети и, наконец, когда территория освоена, башни. Сперва без голосящих муэдзинов. (В Европе, кстати, это явление до сих пор не очень распространено, даже в записи. Многие здравомыслящие мусульманские общины сознательно не хотят строить минареты, дабы не будоражить иноверцев, не портить пейзажи, вобравшие века христианской истории, и деликатно вписаться в городской ландшафт.) Однако когда ощущение собственной силы окрепло и распирает, видимо, так и подмывает громко звать к намазу. В некоторых районах старой доброй Англии, например, муэдзины кричат уже без опасений, что навлекут на себя гнев христиан, агностиков или атеистов: даже если последние в большинстве, они, парализованные пустыми разглагольствованиями о правах человека, будут дрессированно молчать. Подобного рода эволюции (или добровольной капитуляции?) швейцарцы как раз и не хотели допустить. В кампании против строительства минаретов широко использовались слова премьер-министра Турции Реджепа Тайипа Эрдогана о том, что эти башни — "штыки ислама".
Референдум был призывом к тому, чтобы швейцарские мусульмане стали полноценно интегрированной частью общества, которое некогда приютило их в качестве беженцев из Боснии, Албании и Турции, а не навязывали остальным свои убеждения и порядки. Это был призыв отказаться от политического ислама, от веры в некое превосходство мусульман над другими. Как подчеркнул в интервью "ИНТЕРФАКСу" представитель Московского патриархата при Совете Европы игумен Филарет, "вопрос минаретов — это не вопрос религиозной свободы, это — вопрос политического присутствия в стране людей определенного вероисповедания и национальности".
Шустрый президент Франции Николя Саркози, как обычно, перестроился раньше остальных лидеров Старого Света. В заявлении, опубликованном газетой Le Monde, он увещевает мусульман "не бросать вызов" христианской цивилизации. А Ксавье Бертран, генеральный секретарь партии Саркози "Союз в поддержку народного движения", многозначительно озадачился вопросом, почему это французским мусульманам обязательно нужны минареты возле мечетей.
Однако, в-третьих, швейцарский референдум лишний раз напомнил, что в лице своих нынешних правителей европейская христианская цивилизация готова во имя некой эфемерной "справедливости" сдаться пришельцам. Еще до голосования в Швейцарии не кто иной, как архиепископ Кентерберийский Роуэн Уильямс провозгласил, что шариатский суд должен быть по крайней мере частично признан в Великобритании. Его поддержал верховный судья этой страны лорд Филлипс, по мнению которого законы шариата вполне подходят для урегулирования финансовых и матримониальных споров между британскими мусульманами. Шариатские арбитражные суды уже начали действовать в семи британских городах. В мае суд города Лилль, что во Франции, мгновенно аннулировал официальный брак мусульманской четы по причине того, что в первую брачную ночь жених не обрел доказательств девственности невесты. В германском Кельне, несмотря на протесты коренных немцев, мусульмане получили разрешение на строительство огромной мечети с двумя 55-метровыми минаретами. В Дуйсбурге церковь недавно была вообще отдана под мечеть. А пару дней назад Гаагский политехнический институт объявил, что не будет устанавливать… новогоднюю елку, так как это противоречит "многокультурному характеру" заведения. О суматошных причитаниях подавляющего большинства европейских политиков, которые, как теперь выяснилось, без минаретов жить не могут совсем, рассказывать просто противно.
И наконец, в-четвертых, о том, что швейцарский референдум должен напомнить властям России, где за последние 15 лет построено около семи тысяч мечетей, а в Москве только официально обосновалось около 2 млн мусульман (по этому показателю, кстати, российская столица — лидер в Европе). Хотя в отличие от большинства европейских стран мусульмане в России — изначальная данность, одна из основных религий, политикам следует задуматься о пределах толерантности российских христиан.
Я живу, как уже писал, в самом центре Москвы и не имею ничего против строительства мечетей. Но не дай бог закричать на всю ивановскую здесь, на Ивановской горке, когда-нибудь какому-нибудь муэдзину.