«Васильев должен вернуть закон и порядок в Дагестан, где властная система выстроена по принципу выкачивания денег в „общак“», — говорит известный журналист и эксперт по Северному Кавказу Максим Шевченко, комментируя назначении вице-спикера ГД главой республики. В интервью «БИЗНЕС Online» Шевченко рассказал, как еще год назад докладывал Путину о ситуации в Дагестане, какие группы бьются за право «дербанить» регион и не станет ли назначение «генерал-губернаторов» нетитульной нации правилом.
«СЕГОДНЯ ГОСУДАРСТВО МОЖЕТ ОПИРАТЬСЯ НЕ НА ШАНТАЖИРУЮЩИЕ ЕГО КЛАНЫ, В ТОМ ЧИСЛЕ ЭТНИЧЕСКИЕ, А НА ПОЛИТИЧЕСКУЮ ВОЛЮ КРЕМЛЯ»
— Максим Леонардович, назначение думкого вице-спикера Владимира Васильева главой Дагестана было воспринято многими как нонсенс: дескать, впервые за всю постсоветскую историю руководить неспокойной национальной республикой делегировали русского «генерал-губернатора», а не выходца из местной этнической элиты. Это действительно выглядит настолько скандально?
— Вообще-то Владимира Васильева сложно представить «этнически чисто русским» человеком. По отцу он казах, а по одной из версий – вообще казахский ногаец. Как мы знаем, ногайцы, кочевники прикаспийского и приволжского региона – это один из народов, проживающих в Дагестане. Кроме того, Владимир Абдуалиевич — мусульманин по рождению.
Впрочем, такой подход, когда при назначениях пристрастно всматриваются в графу «национальность», мне представляется неверным в принципе. Это подход – родом из девяностых годов, когда слабое государство было вынуждено держаться за этнические группы в национальных республиках, чтобы хоть как-то выстраивать там политическое пространство за неимением других общественных институтов и инструментов. Сегодня, как мне кажется, ситуация несколько иная, и российское государство обладает большими по сравнению с концом ХХ века возможностями и полномочиями. Оно может опираться не на шантажирующие его группировки и кланы, в том числе – этнические, а на политическую волю Кремля и его понимание местной ситуации.
Скажем, мэр Москвы Сергей Собянин, для сведения – по национальности коми-зырянин родом из Ханты-Мансийского округа. И ничего – мы, москвичи, как-то живем. Ворчим (хотя и по другим поводам), но терпим.
Васильев для Дагестана – это, безусловно, кризис-менеджер, тут других вариантов нет. Ему больше 68 лет, а это значит, что для него приближается срок, предельный для пребывания на госслужбе (в 2013 году Путин увеличил срок работы в органах власти для высокопоставленных чиновников до 70 лет, ранее предписывалось до 60-ти – прим. ред.).
— Таким образом, на молодого путинского технократа он вообще не похож. Скорее – аксакал, или, как выразился сам президент – «политический тяжеловес».
— Подчеркиваю: Васильев – это, конечно, никакой не технократ, а именно кризис-менеджер. Он известен своей способностью находить договоренности и быть хорошим переговорщиком. Очевидно, это и есть его главная задача. Последнее время Владимир Абдуалиевич много занимался вопросами экономической безопасности, специализировался на борьбе с коррупцией. Думаю, это очень существенно для современного Дагестана. При этом, разумеется, не надо забывать, что Васильев напрямую связан с Государственной думой и с «Единой Россией», чью фракцию до вчерашнего дня он возглавлял в нижней палате парламента. Туда, правда, он пришел еще до нынешнего думского спикера Вячеслава Володина, но, так или иначе, он взаимодействует с Володиным. Вдобавок Васильев, безусловно, взаимодействует с Советом безопасности РФ и его секретарем Николаем Патрушевым. Много лет он возглавлял в этой структуре профильный комитет, был и заместителем руководителя Совбеза (с 1999 года – прим. ред.).
Так или иначе, Васильев для Дагестана – это компромиссная кризисная фигура. Безусловно, это не тот человек, который долго будет находиться в республике. Но на короткий срок ему поставлена главная задача – вернуть доверие народа перед президентскими выборами 2018 года. Потому что политика предыдущего главы Дагестана Рамазана Абдулатипова свела народное доверие к власти к нулю. Очевидно, что Васильев как представитель федерального истеблишмента и один из руководителей «Единой России» должен если и не восстановить доверие (это трудно в сжатые сроки), то хотя бы пообещать людям что-то такое, чему бы они поверили и пошли бы на выборы. Чтобы не было больше постыдных фальсификаций и «рисования» результатов, как это было сделано Абдулатиповым в сентябре 2016 года на выборах в Госдуму.
«ДАГЕСТАНСКАЯ ЭЛИТА СЕЙЧАС ОЧЕНЬ НАПУГАНА. ИЗВЕСТНО, ЧТО ВАСИЛЬЕВ ВЗЯТОК НЕ БЕРЕТ»
— Абдулатипов пообещал присутствовать на инаугурации Васильева. Означает ли это, что он сдал свои позиции без боя и смиренно отошел в тень?
— А кого волнует мнение Абдулатипова? На самом деле, он несет такой бред в последнее время, что начинаешь подозревать его в некоем психическом расстройстве. К примеру, Абдулатипов сказал, что Владимиру Путину навязали решение снять его с поста республиканского главы. Хотел бы я видеть человека, который способен навязать российскому президенту какое-то решение! Но вероятно, Абдулатипов знает таких людей – в таком случае, хотелось бы, чтобы он назвал тех смельчаков, которые способны Путину что-то навязать. Еще экс-глава Дагестана заявил, что он уйдет на большую федеральную должность, и ему уже подбирают там место. И это – в 71 год! По всему видно, что он практически сошел с ума. Быть может, он себя возомнил Евгением Максимовичем Примаковым? Но, честно говоря, это фигуры разного масштаба.
В свете подобных заявлений совершенно неважно, что сейчас думает Абдулатипов. Но он, видимо, этого не чувствует и дает наказы Васильеву – к примеру, сохранить его старую гвардию, чтобы и дальше выводить республику из кризиса. Этот «выход из кризиса» мы и без него видим по тому, что в республике не открыто ни одно новое предприятие, в горном Дагестане годами не восстанавливаются разрушенные дома. Село Мокок, сгоревшее год назад (21 августа 2016 года огонь уничтожил здесь 74 строения – прим. ред.), по-прежнему лежит в руинах, а газовые долги республики превысили все мыслимые пределы. Но зато родственники Абдулатипова, его брат, его зять и пр., очень хорошо устроены – в том числе, в республиканском правительстве. Наверное, говоря о необходимости сохранить старые кадры, бывший глава подразумевал своего младшего брата Раджаба (с апреля 2016 года Раджаб Абдулатипов был назначен начальником Управления по вопросам миграции УМВД Дагестана, в сентябре того же года был избран депутатом народного собрания Дагестана VI созыва. На первой же сессии парламента получил портфель главы комитета по образованию, науке и культуре – прим. ред.).
Не знаю, правильно ли в этом контексте сохранять «преемственность». Если Владимир Абдуалиевич пойдет по этому пути, это, будем откровенны, станет его очень серьезной ошибкой. Конечно, Васильев не должен ломать в Дагестане все подряд, но и особо беречь старые абдулатиповские кадры тоже не стоит – в республике стоит очередь из желающих их заменить.
В настоящее время у Васильева очень широкое поле для маневра. Дагестанская элита сейчас очень напугана: никто из них не знает, куда деваться и как искать подходы к новому руководителю республики. Известно, что Владимир Абдуалиевич взяток не берет, с этой стороны подходить к нему бессмысленно. Поэтому, скорей всего, они теперь начнут пресмыкаться перед ним. А потом обижаться, если, несмотря на все их старания, их все-таки не включат в пул. Но у Васильева не будет времени обращать на это внимание, потому что его задача, пока он будет оставаться и.о. главы Дагестана – провести кастинг новых кадров, которые могли бы работать в руководстве республики. К власти должно придти новое поколение политиков, не связанных с криминально-коррупционными схемами и делами предыдущего времени.
— Насколько силен клан Абдулатипова в Дагестане, и сможет ли он оказывать противодействие Васильеву? Или он был силен лишь тем, что находился у власти?
— Только этим и больше ничем. Будучи при должности, он пытался всех своих родственников и односельчан впихивать на хлебные места, но это не слишком усилило его позиции.
— То есть, сопротивления национальных элит ждать не приходится?
— В Дагестане нет национальных элит в той абстрактной форме, в которой их понимают теоретики в Москве. Есть финансово-промышленные группы, которые имеют этническую окраску (в силу того, что дагестанцы принадлежат к определенному этносу) и которые связаны со своими покровителями в Москве (в силовых и иных структурах). Но это никакие не элиты, и уж точно – не этнические элиты. Эти группы просто бьются за право дербанить Дагестан и превращать его в черную дыру для вывода денег за границу. По своему качеству и составу это абсолютно интернациональные группировки, состоящие из самых разных людей, имеющих связи с Арабскими Эмиратами, с Израилем, со всеми международными финансовыми «прачечными» и со всеми оффшорами, куда выводят «бабки». Этническая составляющая здесь потеряна очень давно.
«ГЛАВЫ РЕСПУБЛИКАНСКИХ РАЙОНОВ, МЭРЫ ГОРОДОВ ЯВЛЯЮТСЯ ДОЛЛАРОВЫМИ МИЛЛИОНЕРАМИ – И ЭТО В РАЗОРЕННЫХ ЗЕМЛЯХ»
— Максим Леонардович, накануне думских выборов-2016 года Вы предпринимали попытку зарегистрироваться кандидатом в депутаты от Дагестана. Вам не дали такой возможности. Но, тем не менее, Вам как никому другому наверняка хорошо известны проблемы этой республики. В чем, кроме того, о чем мы говорили выше, эти проблемы заключаются?
— В Дагестане толком не функционируют никакие структуры власти. Вся властная система, выстроенная там в последние годы – это система выкачивания и «выдаивания» денег из республики, собирания этих денег в некий общак, который хранится в здешнем президентском дворце. Вся эта система была именно такой задумана и создана. Все, что делается для народа, делается по остаточному принципу. При этом главы республиканских районов, мэры городов являются долларовыми миллионерами – и это в разоренных, несчастных землях! Должности покупаются и продаются – это такой глобальный чиновничий рынок.
Скажу вам честно: я ни секунды не хотел быть депутатом Государственной Думы. Если бы я был зарегистрирован в качестве кандидата и добился результата на выборах, я бы отдал свои голоса Сажиду Сажидову (известный дагестанский борец вольного стиля – прим. ред.) или Абусупьяну Хархарову (дагестанский общественный деятель и чиновник – прим. ред.) – то есть людям, которые, на мой взгляд, были достойны представлять Дагестан в Думе. Я пошел на выборы, потому что убили моих друзей-журналистов, а Абдулатипов и его подельники нагло врали всей стране и президенту в лицо, что якобы дела о погибших сотрудниках СМИ расследованы. Это первое, а второе: я обещал жителям разрушенных, разоренных сел (в частности – Гимров), что их дома будут хоть как-то восстановлены и что я смогу озвучить эту тему на федеральном уровне. Третье: я пошел потому, что десятки тысяч дагестанских граждан внесены в так называемые списки «профучета» как потенциальные террористы или их пособники. Это массовое нарушение прав человека.
Я не хотел быть депутатом, но я хотел озвучить эту повестку в ходе выборов. Поняв, что я намерен сделать это, люди, правящие в республике, предприняли все возможное, чтобы снять меня с дистанции и не дать даже зарегистрироваться. Чтобы не допустить моих свободных встреч с дагестанцами, допуска на медиаресуры и пр. А что касается Думы, пусть они сами в ней сидят, платят за это огромные деньги, как всегда платили, и пусть с 9 до 18 регулярно просиживают там свои штаны под контролем Вячеслава Викторовича Володина. Мне это было совершенно не надо. Но повестку о массовых нарушениях прав человека и социальных бедах народа Дагестана я мог бы сделать публичной. Ну что ж, мне не позволили это сделать, но запугать меня и моих единомышленников совершенно невозможно.
У меня, кстати, и к Васильеву остаются точно такие же требования, как к Абдулатипову. Именно требования: это расследование убийств дагестанских журналистов (речь идет о Хаджимураде Камалове и Ахмеднаби Ахмеднабиеве – прим. ред.), саботировавшееся Абдулатиповым, который назначал подозреваемых в гибели сотрудников СМИ на высокие госдолжности. Это и безусловное прекращение репрессий в отношении граждан исламского исповедания (десятки тысяч людей благодаря абдулатиповскому «профучету» были объявлены пособниками террористов, среди них – дети, женщины, старики). Кроме того – прекращение экономической и социальной деградации Дагестана, и в особенности – горного Дагестана. Я уж не говорю о деле братьев Гасангусейновых (пастухи Наби и Гасангусейн Гасангусейновы были найдены убитыми 23 августа 2016 года около села Гоор-Хиндах, правоохранительные органы причислили их к участникам незаконных вооруженных формирований – прим. ред.), о сожженном и брошенном на произвол судьбы селе Мокок, о разрушенных домах села Гимры.
Одним словом, в Дагестан должны вернуться закон и порядок. Я знаю Владимира Абдуалиевича как хорошего юриста и просто порядочного человека, и надеюсь, что он будет способствовать этим процессам.
— Насколько я понимаю, в задачи Владимира Васильева входит также в сжатые сроки воспитать себе преемника?
— Почему в сжатые? Может быть, это будет полтора года или два. Российский президент ведь обозначил в указе, что назначает Васильева до выборов главы Дагестана. Таким образом, в указе есть очевидный намек, что новый полномочный глава будет выбираться, что уже само по себе радует. Но в целом – да, задача Васильева сводится к кастингу новых кадров. Он должен встретиться с десятками и сотнями разных людей. Владимир Абдуалиевич в политике и в руководящих структурах далеко не новичок, поэтому он способен правильно оценить человека и его возможности. Я думаю, он поймет, кто лжец, кто трус, кто вор, а кто – порядочный и честный человек, который хочет служить республике. Дагестан по своему потенциалу должен быть одним из самых высокоразвитых и процветающих регионов. И я надеюсь, что Васильев не станет заложником борьбы финансово-промышленных групп Керимова и Магомедова.
«СЕЙЧАС КЛАНУ АБДУЛАТИПОВА НАДО БЫТЬ ОЧЕНЬ НАСТОРОЖЕ»
— Приподнимаясь над Дагестаном: не является ли назначение Васильева сигналом остальным национальным республикам, еще сохранившим в руководстве национальные кадры, что и к ним могут назначить чужака-варяга? К примеру, можно ли это экстраполировать на Татарстан?
— Я думаю, в Татарстане это абсолютно невозможно. Просто ситуация в Дагестане дошла до края, и иного варианта не было. Что касается Казани… Назначение президентом РТ кого бы то ни было, кроме татарина, стало бы абсолютно неверным шагом. Или назначение в Башкирию – не башкира. Это просто привело бы к тяжелейшим последствиям. Но Дагестан – это особая ситуация, и назначение Васильева – это вынужденное кризис-менеджерское решение президента России.
Да, есть достойные люди в дагестанкой элите, тот же Магомедсалам Магомедов (был президентом Дагестана до 2013 года, откуда перешел на должность замруководителя администрации президента РФ – прим. ред.).
— Он мог бы вернуться обратно в республику?
— Безусловно, он продолжает играть роль в Дагестане, он великолепно знает республику. Но прямо сейчас это было бы невозможно, хотя его кандидатура рассматривалась и существовала вероятность его назначения. Однако как бы это было воспринято? Как реванш Магомедова над Абдулатиповым, что наверняка привело бы к кризисным последствиям. Но через года полтора – почему бы нет? Или избран будет кто-то другой, а Магомедсалам Магомедалиевич займет другую высокую должность – к примеру, в министерстве по делам Северного Кавказа. Безусловно, с его опытом Магомедову найдется место, и в первую очередь – в кавказской политике.
Но, по большому счету, в дагестанской колоде все карты перебраны. Кого ни назови, всё так или иначе будет повторением старой конфигурации. Поэтому, я думаю, президент решился через кризис-менеджемент в республике создать ситуацию нового развития. Но это только мои мечты – я не знаю, как будет на самом деле. Возможно, «и повторится все, как встарь», как в стихотворении Блока про «ночь, улицу, фонарь, аптеку».
Честно говоря, я всегда испытывал к Абдулатипову легкое недоверие, хотя я его поддержал, когда он пришел в республику. Мы с ним работали в Совете по межнациональным отношениям, я его знаю много лет. И поначалу я верил его словам, но они оказались всего лишь словами. Достоинство Васильева в том, что он мало говорит (хотя он хороший спикер). Надеюсь, что он будет много делать. Если он будет заниматься добрыми и правильными делами, то мы будем ему помогать, а если дурными – то критиковать.
Когда в прошлом году я выступал на заседании Совета по межнациональным отношениям в Астрахани, я кратко описал Владимиру Путину ситуацию в Дагестане. Президент сказал: «Мы думаем об этом, мы знаем». И так мне как-то кивнул, как только он умеет кивать. Я думаю, в Кремле давным-давно хотели убрать Абдулатипова, потому что понимали, до чего он довел республику. При этом Путин мог опираться не только на мои слова, но и на доклад председателя ЦИК Эллы Памфиловой о тех чудовищных выборах, которые состоялись в прошлом году. Поэтому, повторюсь, задача Васильева: в кратчайшие сроки стабилизовать ситуацию и вернуть доверие людей. А доверие людей можно вернуть, в том числе, подвергнув аресту местных ненавистных народу представителей правящей элиты. Поэтому сейчас клану Абдулатипова надо быть очень настороже. И всем, кто с ними связал свою судьбу, также надо быть очень внимательными к тому, что они делают и говорят.
— Может ли самого Абдулатипова постигнуть учесть арестованных губернаторов Маркелова или Соловьева?
— Нет, конечно, никто его трогать не будет. Но это не значит, что не станут трогать его родственников, его приближенных и всю эту челядь и лакеев, которых он там в изобилии наплодил.https://dag.life