Следующий материал о проблеме резкого падения добычи углеводородов на Северном Кавказе посвящен Дагестану. В отличие от соседней Чечни, здесь не происходило открытых боевых действий, но снижение объемов добычи оказалось не менее драматичным. Если в лучшие времена ПО «Дагнефть» добывало ежегодно до 560 тысяч тонн нефти и 780 млн кубометров газа, работая на 220 скважинах 18-ю филиалами, то в прошлом году в Дагестане извлекли всего 194 тысячи тонн нефти и 323,2 млн кубометров газа. А проекты добычи на каспийском шельфе, где обнаружены немалые запасы углеводородов, так и остаются на бумаге.
Еще в советское время, по сравнению с Чечено-Ингушетией, у дагестанских нефтяников всегда был серьезный минус – отсутствовали собственные перерабатывающие мощности. Поэтому добытое сырьё приходилось по трубопроводу отправлять до ставропольского Нефтекумска, а оттуда по железной дороге до НПЗ в Грозном. В начале девяностых дудаевское правительство просто перестало платить за поставленную нефть, и тогда дагестанские нефтяники попытались через чеченскую узловую станцию Ищерская отправлять своё сырьё на Тихорецк и далее на ближайшие НПЗ на территории России.
Но уже в 1993 году федеральное правительство из-за систематического разграбления поездов вообще закрыло движение по железной дороге на территории Чечни. Другой дороги у дагестанских нефтяников не было, и они из-за невозможности реализовать продукцию несли серьезные убытки при ежедневной добыче в 900 тонн. Из-за этого многие скважины были закрыты, добыча в Дагестане лишь за год упала наполовину и по сей день не достигла советского уровня.
Выход был двусторонний – строить железную дорогу в обход Чечни и параллельно налаживать собственную переработку. Но если первый вопрос был стратегический, и его решало федеральное правительство (объездная дорога через Калмыкию была пущена в 1997 году), то второй «Дагнефти» надлежало решать своими силами.
Вхождение «Дагнефти» в состав НК «Роснефть» позволило дагестанским нефтяникам стабилизировать добычу и провести частичную модернизацию своих активов. Сегодня добыча углеводородов в республике ведётся в Терско-Кумском нефтегазовом районе (35 нефтяных и 2 газовых месторождения) и предгорном Дагестане дочерней компанией ОАО «Дагнефтегаз» (4 нефтяных и 3 газовых месторождения). Главными месторождениями считаются Димитровское, Озёрное, Равнинное, Таловское, Русский хутор, Кумухское, Тионетское, Солончаковое, Юбилейное и другие.
Однако нынешние объемы добычи — это практически потолок для дагестанской нефтянки, так как за полтора века эксплуатации наблюдается значительное снижение дебета скважин. Как утверждают в министерстве экономики Дагестана, спад объёмов добычи объясняется отсутствием положительных результатов от проведения геологоразведочных работ, низким уровнем инвестиций в разведочное бурение и уменьшением ввода в эксплуатацию новых скважин.
За последнее десятилетие нефтедобыча в Дагестане сократилась более чем вдвое. Если в 2003 году «Роснефть-Дагнефть» извлекла 340 тысяч тонн нефти, то в прошлом году – только 162 тысячи; газ добывается только попутный. При этом компания за последние 4 года только один раз продемонстрировала прибыль (см. таблицу).
Основные показатели деятельности ОАО «НК «Роснефть» — «Дагнефть»
2009
2010
2011
2012
2013 (II кв.)
Выручка, млрд рублей
1,227
1,266
1,555
1,648
0,751
Чистая прибыль / убыток, млн рублей
-99
-214
-36
211
-65
Объем добычи нефти, тыс. тонн
170
162,2
163,9
162,3
Источник: «СПАРК-Интерфакс»
Бесконечный путь на шельф
Основные перспективы по увеличению добычи нефти и газа в Дагестане в последние годы связывались с освоением шельфа Каспийского моря. В правительстве республики была создана рабочая группа по освоению дагестанского сектора каспийского шельфа, которую в 2001-2006 годах возглавлял депутат регионального парламента Магомедсалам Магомедов, сын тогдашнего главы республики Магомедали Магомедова и будущий президент Дагестана. По информации министерства промышленности и энергетики Дагестана, потенциал шельфовых месторождений на территории республики составляет 340 млн тонн нефти и 540 млрд кубометров газа.
Сначала «Роснефть-Дагнефть» самостоятельно пыталась выйти на исследование шельфа, где были обнаружены перспективные месторождения «Инчхе-море», «Арабляр-море», Дербентское, Димитровское, Восточное, Избербаш. Однако зафрахтованное в далёком Мурманске научно-исследовательское судно «Профессор Рябинкин», лишь выйдя в море, сразу запуталось в браконьерских сетях и потеряло часть дорогостоящего оборудования.
Повторять подобный опыт не хотелось, и поэтому в «Дагнефти» решили впервые в России применить наклонно-направленное бурение со сверхдальним отклонение от вертикали и начать добычу шельфовой нефти с берега. К примеру, скважина №1 месторождения «Арабляр-море» располагалась на суше в 350-400 м от воды. Ствол бурился вертикально до глубины 350 м, а затем после обсадки 426-миллиметровой колонной искривлялся до 51 градуса и шёл наклонно под дном моря ещё на 4100 метров до вскрытия пластов. Инвестиции в этот проект составили порядка 10 млн долларов, опыт обкатки новой технологии был получен бесценный, но результат разочаровал. Требовалось пробурить ещё несколько скважин, но это требовало времени и свободных средств, которых у местной «дочки» «Роснефти» не было.
Новый всплеск интереса к дагестанской нефти произошел при следующем руководителе республики – Муху Алиеве, причем ставка была сделана не на «Роснефть», а на ее главного конкурента – ЛУКОЙЛ. В начала 2008 года, когда Алиев договорился с главой этого концерна Вагитом Алекперовым о разработки дагестанской части каспийского шельфа, ЛУКОЙЛ вел активные приготовления к началу промышленной добычи на месторождении имени Юрия Корчагина в астраханском секторе Каспия (первая нефть здесь будет получена два года спустя). И уже в мае 2008 года стало известно, что совместными усилиями ЛУКОЙЛ и «Газпром» в первой же поисковой скважине обнаружили крупное нефтегазоконденсатное месторождение в российском секторе Каспийского моря на структуре «Центральная» в 150 км восточнее Махачкалы. При испытании из скважины был получен фонтанный приток малосернистой нефти. В ноябре 2008 года Роснедра выдали свидетельство об открытии нового месторождения.
Правда, надежды на то, что Дагестан быстро получит шельфовую нефть в промышленных масштабах, не оправдались. Прежде всего, существуют определенные межгосударственные вопросы. По соглашению между президентами России и Казахстана, подписанному в мае 2002 года, структура «Центральная» была передана под юрисдикцию России, но в случае обнаружения коммерческих запасов углеводородов они должны разрабатываться на паритетной основе Россией и Казахстаном. Предполагалось, что в качестве уполномоченной организации от России по освоению структуры «Центральная» выступят ЛУКОЙЛ и «Газпром», а от Республики Казахстан — НК «КазМунайГаз».
Однако еще в октябре 2009 года истекла лицензия компании «Центркаспнефтегаза» (совместного предприятия ЛУКОЙЛа и «Газпрома»), которая должна была выступить оператором проекта. Продлить ее удалось только в январе 2011 года, но добыча так и не началась. В мае 2012 года Магомедсалам Магомедов уже в качестве президента Дагестана на встрече с Владимиром Путиным сообщил, что у всех, кто работал на шельфе, лицензия на геологические исследования закончилась, ни одна компания не проводит ни разведку, ни добычу. «Сегодня нет недропользователей на шельфе Республики Дагестан. Поэтому надо выставлять на участки на аукцион», — заявил президент Дагестана.
Эта ситуация «благополучно» продлилась до настоящего времени. В недавнем интервью «Кавказской политике» заместитель председателя правительства Дагестана Абусупьян Хархаров вновь сообщил, что для активизации процесса необходимо снова выставить на торги лицензионные участки, которые изъяты обратно в государственный фонд.
Однако в качестве наиболее вероятного разработчика Хархаров назвал уже не ЛУКОЙЛ и не «Газпром», а всю ту же «Роснефть», которая имеет опыт добычи на шельфе в рамках проекта «Сахалин-1». Об усилении «Роснефти» в Дагестане свидетельствует и недавнее возвращение в правительства республики политического патриарха Гаджи Махачева, который установил контроль над «Дагнефтью» еще в девяностые годы и возглавлял ее совет директоров до 2009 года.
Впрочем, очевидно, что значительной активизации добычи углеводородов в Дагестане ожидать не приходится. Наземные скважины требуют больших капиталовложений, а добыча на шельфе – дело не скорое: по словам Абусупьяна Хархарова, в лучшем случае, решение этого вопроса займет два-три года.
Печать |