Магомед Билалов: Мой брат такой же патриот, как и я. В своем интервью «Дождю» Магомед Билалов рассказывает об олимпийской стройке, брате Ахмеде и бегстве в Лондон

Бывший акционер ОАО «Красная поляна» и Национального банка развития бизнеса Магомед Билалов впервые излагает собственную версию событий, произошедших в феврале 2013 года: во время осмотра олимпийских объектов Путин публично раскритиковал Ахмеда Билалова, из-за чего тот лишился всех занимаемых им постов, а Магомед был вынужден продать бизнес и уехать в Лондон. В среду Билалова-младшего ждут в Следственном департаменте МВД.

Желнов: Магомед, вчера нам стало ясно, что вас все-таки вызвали на допрос в следственный департамент в МВД. Это так, вы можете это подтвердить?

Билалов: Насколько я понял, и насколько мне сказали адвокаты, речь идет о статусе свидетеля пока. Я сейчас провожу консультации со своим адвокатом, и мы принимаем решение, какие шаги мы делаем, как будет все происходить в дальнейшем.

Желнов: На какой день назначен допрос?

Билалов: На следующей неделе, в середине следующей недели.

Желнов: Сейчас вы находитесь в Лондоне. Планируете ли вы прилетать в Москву?

Билалов: Скажу так: я на сегодняшний день веду консультации со своим адвокатом, и мы обсуждаем, как мы собираемся отреагировать, но, скорее всего, да, я планирую приехать.

Желнов: На прошлой неделе в пятницу «Известия» писали, что вас объявили в международный розыск. Это тоже получается, что правда?

Билалов: Это слух. Я его опротестовал в интернете. Основоположником этого, не знаю, как его назвать, слуха, информации, была газета «Известия». До сегодняшнего утра у меня не было никаких звонков, никаких приглашений. Исходя из этой информации, которая появилась, надо думать. По крайней мере, я прилетел в Лондон, я спокойно перемещался по Европе.

Желнов: Когда мы обсуждали с вами это интервью, вы вчера сказали, что будете судиться с «Известиями» за распространение неверной информации. Будете все-таки судиться сейчас?

Билалов: На данный момент адвокаты изучают эту ситуацию. Но если я прилечу в Москву, и мне будет изменен статус свидетеля на обвиняемого или на что-то другое, то тогда смысла не будет, потому что получится, что они написали правду.

Желнов: Какое предчувствие у вас? Что вы ждете от допроса?

Билалов: Ощущения не очень хорошие, честно скажу. Это только ощущения, основано только на личном ощущении.

Желнов: Вы фигурант дела, которое касается принадлежавшего вам ранее Национального банка развития бизнеса, якобы «Красная поляна», где вы тоже были акционером, через ваш же банк выводила средства с олимпийской стройки, клала на депозит, а потом возвращала в виде высокого займа. Это так?

Билалов: Кроме как бредом назвать это нельзя, потому что есть много фактов того, что это не происходило. Я могу сказать, что все олимпийские деньги, которые тратились на олимпийскую стройку, они проходили ряд проверок и экспертиз — это надзорная компания, это сама «Красная поляна», в которой было на тот момент много акционеров, которые принимали решения. Любое решение больше 150 миллионов рублей — это решение Совета директоров, в который входили два члена Межэкономбанка, у них было право вето.

Поэтому по договору «Красная поляна» имела право тратить деньги, которые получила от Сбербанка, там было примерно 900 миллионов рублей или миллиард. То есть, примерно 80% от суммы контракта только на строительство этого дома. У Сбербанка по мелочи, насколько я помню, было техническое задание этого дома. Если выражаться в цифрах, на тот момент площадь этого дома — 12 тысяч метров, а сейчас, насколько я знаю, порядка 40 тысяч метров. Пока не начали строить этот дом, деньги были просто размещены на депозит, чтобы их просто не тратить на развитие компании, на жизнь компании. Почему? Потому что кроме олимпийской части, которую финансировал Межэкономбанк, пропорции 70% на 30, 30- «Красная поляна».

«Красную поляну» финансировал в виде кредитов только Нацбизнесбанк, начиная с 2006 года. Потом только к 2009 году Сбербанк выдал первый кредит в миллиард рублей под гарантию другого акционера «Красной поляны» — это Красноярский край под бюджетную гарантию. Потом началось большое финансирование, но это уже было в прошлом году, когда Сбербанк зашел на контрольный пакет. Поэтому связывать два момента, что деньги были размещены, и они не фильтровались — это неправильно. Потому что кредитование шло с 2006 года, а деньги были размещены, начиная с 2011 года. Это были целевые деньги, никто никогда не пошел бы на трату этих денег, кроме как на строительство этого дома, то есть кроме той цели, на которую были привлечены эти деньги. Кстати, когда Сбербанк вошел на контрольный пакет, эти деньги сразу были переданы в депозит в Сбербанк.

Желнов: Что за дом Сбербанка, о котором вы говорите? Это штаб-квартира сочинского Сбера?

Билалов: Сбербанк по договору купил два контракта под строительство своей штаб-квартиры в «Красной поляне». Этот дом называется штаб-квартирой Сбербанка. Филиал внизу — это помещение под филиалом на уровне 540, и штаб-квартира Сбербанк на уровне 960. Это на верхнем уровне. Это большое здание, в котором находится и отделение банка, и штаб квартира Сбербанка на момент проведения Олимпиады. Красивый дом, когда я видел последний проект, очень красивый дом.

Желнов: Вы акционер «Красной поляны» и олимпийских объектов, трамплинов. Почему тогда Путин в феврале устроил выволочку вашему брату Ахмеду, а не вам?

Билалов: Потому что Ахмед на тот момент был политиком, он общался с руководителями нашего государства. Что я скажу, это мое личное ощущение, это не доказано, я просто считаю, что то, что произошло, к этому трамплину не имеет никакого отношения. Все было сделано под Ахмеда, и случай с трамплином — это только повод. Это мои ощущения и мои слова. Этот проект с самого начала принадлежал мне. Я Ахмеда просил помочь мне, когда дело доходило до решения каких-то вопросов, так же я просил помочь и Грефа, я к нему часто обращался за помощью.

К сожалению, последний период это все происходило через Кузнецова, но это была моя ошибка, надо было прорываться к Грефу, но Греф настолько занятый человек, что к нему прорываться было очень тяжело на тот момент. Тем не менее, он находил время, он летал туда, он максимально вникал в эту проблему, максимально помогал. Я Ахмеда попросил помощи, а этот вопрос был связан именно с дорогой. Там была дорога, которая идет через гору на трамплин, это была большая дорога. Если взять то место, где находится трамплин, это реально самое тяжелое место Красной поляне.

Я не постесняюсь сказать, что это недалеко до разлома. Эта дорога выступала не как просто дорога, дорога выступала, как защитное сооружение всего этого комплекса. Это говорю не только я, это говорит единственный государственный институт, который занимается консультированием, они выступали так и по 21 дороге, это дорога, которая идет на «Розу Хутор». Мы выступали там подрядчиком в плане защиты, консультирования. Когда эту дорогу убрали, я просто понял, что, скорее всего, строительство возрастет, потому что, где нет дорог — нет защиты, и надо эту защиту строить.

Когда я понял, что начинаются проблемы, я обратился за помощью, так же обратился за помощью к Грефу, сказал: «У нас такая ситуация, надо что-то делать. Если эту дорогу снимут, то бюджет проекта вырастит в разы». И Греф этим занимался, и Ахмед этим занимался. На тот момент президент России Дмитрий Анатольевич, это было в 2011 году, тоже приезжал. Единственный вопрос, который обсуждался во время визита — это дорога и конструктив, как защитить этот склон, как защитить трамплин. Я там присутствовал, я все слышал своими ушами.

Несмотря на, выражаясь модным языком, лоббистские возможности Ахмеда — не хватило. Я понимал, что настал момент, когда надо было выбрать жертву. Ахмед тогда активно занимался «Северным Кавказом», ушел из Совета Федерации, потому что ему просто не хватало времени заниматься курортами, чтобы отдать себя полностью работе этой компании. Я так понял, что в какой-то момент начались разговоры, что после окончания Олимпиады должно быть передано под «Курорты Северного Кавказа».

Я так понимаю, что в нем увидели человека, который сможет помешать каким-то планам (это мои ощущения) и его принесли в жертву. Я ответственно заявляю, что трамплин был сдан, был построен, там были проведены международные соревнования, и тестированные соревнования, и все документы были получены. Единственное, чего не было — не было сдачи в эксплуатацию. Эксплуатацию не получили по одной причине, потому что не было подвода коммуникаций, не построена дорога. Все остальное было сделано, не были построены дороги и защита территории.

Желнов: А кто принес вас в жертву? Кто эти люди?

Билалов: Если я сейчас буду называть фамилии, это будет огонь, потому что у меня нет никаких доказательств. Я же вам сразу сказал, что это мое ощущение, это мое субъективное мнение. После проведения Олимпиада стройка должна была быть расформирована, соответственно, все эти спортивные инфраструктуры все входили в бюджет, в финансовую модель каждой компании. У нас получилось на тот момент при том объеме недвижимости и той дороге, которая защищала территорию, получилось, что мы проект отбиваем за 18 лет.

После того, как и дороги не было, и количество людей оказалось не таким, который просчитал Cushman и другие крупные компании, получилось, что все подъемники и так далее не отбиваются. Выдача кредита, не знаю, как в других компаниях, но в «Красной поляне» начиналась с 2018 года. Соответственно, компания вряд ли могла вернуть те деньги, потому что не было отбития. Тогда Ахмеду было сделано предложение (опять же это мои ощущения) продумать возможность передачи эту инфраструктуру «Курортам Северного Кавказа», потому что эксплуатация на тот момент являлась коньком «курортов Северного Кавказа».

Желнов: Насколько я знаю, на момент публичного разноса, устроенного Путиным, вы находились в Сочи на олимпийской стройке. Почему тогда не заступились за брата? Была ли возможность оппонировать президенту и олимпийским чиновникам?

Билалов: Визит президента бы устроен таким образом: сначала все члены собирались внизу до заезда на трамплин, а потом все поднимались на сам трамплин. Я находился на этом промежуточном этапе со всеми, там был и Дмитрий Николаевич, и Мутко, и Жуков, все там были. Потом прошла информация о том, что президент едет наверх, и всех начали приглашать в автобус, который едет на трамплин. В этот момент меня просто не пустили наверх. Я разговаривал с Германом Оскаровичем и я выскочил, честно скажу: при мне он просил за меня, звонил куда-то, но на эту гору я не поехал. Не все поехали. Не поехали еще замминистра и я. Следующие действия, которые вы видели по телевизору, они были наверху. То есть физически я не мог туда попасть.

Желнов: После случившегося вы общались с Дмитрием Козаком или с вашим хорошим партнером, товарищем Германом Грефом?

Билалов: С Козаком не общался, с Грефом общался. Греф мне показал, что он был сам очень сильно удивлен. Мне показалось, что это было для него самого неприятным фактом. Насколько я знаю, он поехал к президенту. Был он у него или нет, я не могу сказать, но разговор был, что он поехал к президенту и пытался убедить его, что «Красная поляна» не виновата. Была названа цифра 8 миллиардов, которая даже не была в бюджете.

Желнов: Помимо затяжных сроков со сдачей трамплинов в эксплуатацию, Путина возмутило то, что смена возросла до 8 миллиардов рублей. Как это произошло?

Билалов: Я так вам скажу: кредитная линия Межэкономбанка на тот момент была 8 миллиарда рублей, и 30% финансировала сама «Красная поляна». Бюджет трамплина — 4,2 миллиарда рублей. В этот бюджет входило дополнительные здания, которые были рекомендованы и оргкомитетом, это дополнительная парковка на 250 метров в здании под трамплином, совершенно другая конструкция трамплина.

К этим 4,2 миллиарда рублей просто в тупую была прибавлена цифра, путем математического прибавления стоимости дороги, инфраструктуры, защиты территории- 4 миллиарда рублей. Это цифра, которую считал Минстрой, сколько будет строить дорога. Дорога стоила примерно 2,2 миллиарда рублей, плюс защита территории и попали на 7. Защита и инфраструктура — это то, что проходит вдоль склона над трамплином. Это тоже огромная и адская работа. Просто прибавили и просто бюджет 8 миллиардов…

Желнов: Получается, что Путину предоставили некорректные цифры?

Билалов: Я не постесняюсь и скажу, что президента обманули. Его просто обманули и ввели в заблуждение. Во-первых, ввели в заблуждение, что за это отвечал Ахмед — это неправда.

Желнов: Если собственную вину вы отрицаете, то на ком лежит конечная ответственность?

Билалов: Я не хотел бы называть фамилии. Заместитель Грефа, он активно курировал всю эту работу. Когда мы вели этот проект, он тоже участвовал в работе, потом они привлекли, насколько я знаю, еще одного человека — Константина Акимова, он был вице-президентом Сбербанка, курировал этот проект. Насколько я знаю, после того, как я ушел из этого, он тоже ушел или его ушли. После этого, насколько я знаю, этим проектом занимаются Кузнецов и компания, привлеченная Сбербанком.

Желнов: Вашу долю в «Красной поляне», как и долю в Национальном банке развития бизнеса вы продали еще до того, как стали фигурантом уголовного дела. Почему тогда решили избавиться от активов и не бороться?

Билалов: В «Красной поляне» я понял, что надо избавляться, меня могут обвинить и сделать врагом №1 всей России. Потому что получалось, по словам Козака, Грефа, Кузнецова и тех людей, от которых я слышал слова, что мы тормозим, препятствуем проведении Олимпиады. Я понимал… Честно вам скажу, я проголосовал за увеличение кредита до 54 миллиарда в Межэкономбанке, мы проголосовали, это было в середине или в начале декабря 2012 года. Я принял решение, когда встал вопрос о привлечении, при котором доля моя размывалась до 8% и стоимость компании стремилась к нулю. Я просто понял, что если я сейчас это сделаю, я потеряю все. Я просто принял решение выйти из проекта и начал активно заниматься этим вопросом. Я думаю, что любой бизнесмен понимает, что есть такая точка, когда надо принимать решение о выходе из бизнеса, выкупе бизнеса. Я в тот момент понял, что настала такая точка, когда нужно выйти. Когда эта ситуация произошла, я понимал, что нас не оставят в покое. Потому что я не слышал, чтобы Путин кого-то критиковал так открыто. Даже Ходорковский, я не слышал, что Владимир Владимирович так активно критиковал по открытому телевидению. Я понимал, что вряд ли у нас будет все хорошо после 6 февраля. После того, как сняли Ахмеда с должности председателя совета «Курортов Северного Кавказа» и объявили, что он будет уволен из Олимпийского комитета, я принял решение о продажи акций «Красной поляны»

Желнов: За сколько вы продали свою долю- 41%? Михаил Гуцериев в нашем эфире говорил, что за 20 миллионов. Вы с этой цифрой согласны?

Билалов: Я не хотел бы называть цифру, она не рыночная. Рыночная цена на тот момент была 260 или 270 миллионов долларов за наш пакет. Она не рыночная, она гораздо-гораздо ниже рыночной.

Желнов: Ваш взлет и взлет вашего брата Ахмеда пришлись на президентство Медведева, падение на президентство Путина. Ситуация и время с тех пор так сильно поменялись?

Билалов: Я думаю, да. Опять же, исходя из своих ощущений это говорю. Кроме того, что нас унизили, обманули, отобрали, больше ничего не изменилось.

Желнов: Если возникнет угроза, что ваш статус будет изменен, и вас посадят, вы будете добиваться политического убежища в Англии?

Билалов: Я не хочу добиваться политического убежища. Политическое убежище — это крайняя мера. До этого есть и право проживание на территории Британии, когда у человека есть виза. Он имеет определенное количество дней, чтобы жить в стране. Есть разные типы виз… А можно я не отвечу на этот вопрос? У меня пока виза, но у меня есть возможность получить там вид на жительство, это не проблема, просто это определенное время, деньги, усилия. Любой человек имеет право это делать, просто у меня должна быть возможность это сделать. Второй этап — это экстрадиция, не обязательно подавать статус политического убежища. Кто-то может бороться против этого, а потом уже получать статус политического беженца. Но у меня нет никакого желания, я честно скажу: у меня нет никакого желания подавать политическое убежище. Я сейчас говорю искренне, как есть, и я считаю, что я патриот России.

Желнов: А какие планы у вашего брата Ахмеда? Он сейчас тоже, как и вы, находится в Лондоне и проходит тоже фигурантом уголовного дела по «Курортам Северного Кавказа», правда, на допрос, насколько я понимаю, его не вызывали. Он планирует оставаться в Лондоне или все-таки вернуться в Москву?

Билалов: Честно скажу: не знаю. Я вечером с ним разговаривал, он не ответил ни да, ни нет. Он такой же патриот, как и я, а кроме как патриотичностью назвать нельзя то, что он сделал. Эту компанию он сделал с нуля сам, лично, сам всего добивался, никто ему не помогал. У него не было возможности обращаться за помощью к Дмитрию Анатольевичу, у него не было возможности обращаться за помощью к министру. Я считаю, что это он создал эту компанию, ее развил. Я считаю, что, не являясь патриотом, человек не мог такое сделать. 

Источник: http://kavpolit.com/magomed-bilalov-moj-brat-takoj-zhe-patriot-kak-i-ya/

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *