Главный тренер «Анжи» Гуса Хиддинка в интервью с корреспондентом спортивного издания Sports.ru рассказал о воспитании Самюэля Это’О и возвращении в сборную России.
– В предпоследнем туре ваша новая команда обеспечила себе участие в Лиге Европы. Расскажите, что происходило в раздевалке после матча с «Рубином»?
– Мы праздновали, праздновали, праздновали!.. Когда плей-офф стартовал, «Анжи» был на 7-м или 8-м месте – с большим отставанием от московских клубов и петербургского. На сборе в Турции я начал работать с командой в сложных условиях: кого-то из игроков я знал и даже работал с ними, но 80 процентов состава я не знал вообще. Мне нужно было изучить команду, а команде привыкнуть к моему стилю работу. И все это нужно было делать, зная, что с «Динамо» мы играем через 10 дней. Все было как на кухне: ты повар, бросаешь в кастрюлю самые разные ингредиенты и должен сделать что-то вкусное. Обычно к сезону готовятся 7-8 недель. Мы подготовились за 10 дней. Удивительно, но игроки были очень обучаемы. Я смог выразить свои идеи, а они их очень быстро поняли.
–Герман Ткаченко сказал, что китайский клуб предлагал вам зарплату в три раза больше, чем «Анжи». Это правда?
– Да.
– Я не представляю, что это за деньги!
– Когда я начинаю переговоры с клубами или федерациями, я никогда не начинаю с вопроса о зарплате. Первое, что я узнаю, – амбиции. Потом прошу дать мне пообщаться с тренерами – моими потенциальными помощниками. Чтобы они рассказали о футбольной стороне вопроса. Ну и в некоторых странах у меня есть знакомые, которым я могу позвонить и попросить совета. Если бы мне были нужны только деньги и не волновали условия, я бы сразу говорил: «Да, я согласен. Приеду – а дальше будет видно».
Мои друзья в России начинали новый проект с «Анжи». Я сказал, что это прекрасно – поднять команду из середины на новый уровень.
Китайцы – речь о клубе «Гуанджоу» – были очень энергичными. Экономика в Китае на взлете, спорт – тоже. Очень серьезные хорошие люди, я встречался с ними в Амстердаме, разговаривал. Предложение от «Анжи» на тот момент у меня уже было. Подумав, я выбрал «Анжи». Повторюсь: китайцы – очень хорошие люди, но я должен был сделать выбор.
– Наши голландские коллеги только что написали, что в качестве бонуса за выход в Лигу Европы вы получите 1 миллион евро. Правда?
– Ложь. Еще говорили, что если выйдем в Лигу чемпионов, будет еще один миллион. И это ложь. Ваши коллеги попробовали меня чуть-чуть провоцировать, но это нестрашно.
– Самая удивительная сплетня, которую вы читали о себе в прессе?
– Это было в Испании. Обычно я приезжаю на базу рано. Сейчас будильник у меня в мобильном телефоне, а когда я работал в «Валенсии», мобильных не было – я заводил его в обычных часах. И вот однажды я завел будильник на 7.30, но ночью батарейка разрядилась, будильник не сработал и я проспал. У меня с помощниками есть правило: если кого-то из нас нет, тренировка все равно начинается. Я остался дома, смотрел видео и готовился к завтрашнему занятию.
А в Испании от первой до последней минуты на тренировке полным-полно журналистов. «Где Мистер?» – спрашивали они друг друга в тот день. Тренировка еще не закончилась, а по радио уже передали: у Хиддинка сердечный приступ, он в больнице. Вся пресса ринулась в центральную клинику Валенсии. А там в это время находился бельгиец с почти такой же фамилией, как у меня – не Хиддинк, но что-то похожее. Когда в справочную позвонили и спросили: «Хиддинк у вас?» – там посмотрели списки больных и сказали: «Да, вроде есть». Этого было достаточно, чтобы на следующий день во всех газетах были большие истории о том, что я чуть ли не при смерти.
И даже президент клуба, когда его спросили, ответил: «Да, он должен был быть на тренировке…» Бла-бла-бла… Он даже не позвонил мне, чтобы узнать, что со мной на самом деле!
– А в Турции журналисты вас же однажды назвали геем.
– Не меня – коллегу. Они пригласили его в гей-бар, хотя он не знал что это за место. Когда он общался с мужчиной и приблизился к нему, чтобы сказать что-то сквозь шум, они сделали фотографии. «Тренер – гей!» – было в газетах на следующий день. У меня была другая история. Когда я был в баре, ко мне подошла специально подосланная девушка. Очень красивая – не слишком одетая, но и не голая. Подошла и села ко мне на колени. В этот самый момент нас сфотографировали, и на следующий день все писали: «У Хиддинка появилась подруга!»
– Когда вы соглашались на работу в «Анжи», вы интересовались: почему предыдущий тренер проработал в команде всего полтора месяца?
– Я об этом не спрашивал. Мне сказали, что в команде не было гармонии. Легко в этом винить тренера, но обычно все гораздо сложнее. Я сказал: вы должны решить свои вопросы сами; я вмешиваться не буду.
Я хочу сказать, что одна из главных причин моего решения принять предложение – это личность владельца клуба. Сулейман Керимов – открытый человек, четко знает, чего и как надо добиться, и меня подкупили его планы на будущее в Дагестане, причем не только футбольные. Он очень хочет поднять футбол в республике, понимает, что это изменит всю жизнь в регионе в лучшую сторону. Он очень эмоционально реагирует на результаты нашей команды – все видели, как он отреагировал на гол «Спартаку». Все в команде стараются и будут стараться делать так, чтобы таких поводов для радости у него было как можно больше.
– В одном из ваших первых матчей в «Анжи» в Кристофера Самбу прилетел банан. Последний раз, когда вы сталкивались с подобной штукой за пределами России?
– Я работал в «Валенсии» и мы играли домашний матч против не помню кого. На трибуне среди наших болельщиков появился баннер со свастикой. Я увидел его еще до начала игры и попросил одного из своих помощников: «Поднимись на трибуну и сделай так, чтобы его там больше не было». Я не хотел, чтобы моя реакция на баннер была замечена, но журналисты все равно ее увидели – на следующий день в газетах были большие материалы про это. История получила большой резонанс: во всей Европе очень позитивно отнеслись к тому, что тренер борется с проявлениями фашизма. Руководство, впрочем, было другого мнения. «Не вмешивайся! Ты должен заниматься командой, а не такими делами», – было сказано мне. «Стоп, стоп, стоп. Вы не можете отстранить меня от таких вещей. Я тренер и ответственен за то, что происходит вокруг матча».
– Вам не кажется, что победить расизм на трибунах можно, только если перестать о нем говорить? Это как с маленькими детьми. Они перестают пакостить, как только ты перестаешь обращать на них внимание. Им становится скучно и они начинают заниматься другими вещами.
– Банан – мелочь, но это показывает, что может быть продолжение. Кто сказал, что за бананом не последует нож? Я не уверен, что им станет скучно, если об этом молчать. Они вполне могут рассуждать так: если нет реакции, давайте усилим эффект и сделаем что-то еще более возмутительное. И тогда за бананом полетит что-то гораздо более опасное для здоровья.
– Давайте пофантазируем. Июль, только что закончился Евро-2012, вам звонит Сергей Фурсенко и зовет вернуться в сборную. Что вы ему ответите?
– Вы знаете, что мой контракт с «Анжи» не совсем истекает летом. У нас есть договоренность, что он может быть продолжен. И сейчас нам предстоит подумать, будет ли он продолжен.
– Совмещать работу с «Анжи» и сборной России вы не будете?
– Это тяжело. Когда ты работаешь и там, и там, у тебя нет возможности просматривать игроков. Любой состав сборной нуждается в обновлении. Чтобы проводить его, ты должен постоянно искать игроков – их, конечно, не так много, как в Бразилии, но ты все равно должен постоянно следить: кем бы, кем освежить команду. И делаешь ты это в выходные – в дни, когда клубы премьер-лиги играют тур. Когда в это время матч у твоего клуба, заниматься этим скаутингом просто невозможно.
– Когда вы работали в сборной России, вы назвали Константина Зырянова самым выносливым ее игроком, почти корейцем. Кто почти кореец в «Анжи»?
– Да, это были славные времена. Я восхищался, в какой форме был Зырянов… Корея – самая физически развитая команда, с которой мне приходилось работать, и Зырянов был так похож на них. Кто может сравниться с ними из игроков «Анжи»? Я всегда колеблюсь, называть ли фамилии, но тут все же назову. Ахмедов.
– Вы можете назвать трех любых футболистов, живущих на планете Земля, которых вы бы хотели видеть в составе «Анжи»?
– Могу.
– И?
– Я же ответил – могу. Но назову я их в разговоре с владельцем «Анжи».