Несколько лет назад в материале, предоставленном Госархивом РД, прочитал информацию о Багаутдине Хуршилове, о том, что он писатель, военный аналитик, начальник отдела контрразведки Генштаба Польской армии. Сразу же вспомнил о писателе Магомеде Хуршилове: а не родственники ли они? Оказалось, что родственники, и даже братья. Это все, что о нем было известно. Мне повезло: в руки попала книга известного журналиста и писателя из Калмыкии Андрея Цобдаева «Судьба военнопленного». Этот журналист уже долгие годы занимается поисками мест захоронений военных — уроженцев Калмыкии и Дагестана, погибших в годы войн XX века. И вот, просматривая эту книгу, я нашел фамилию «Хуршилов». Прочитав статью о нем, подумал, что и другим будет интересно узнать об этом человеке. Ниже мы приводим отрывок из этой книги.
К началу Второй мировой войны польская военная разведка была одной из мощных в Западной Европе. Она обладала хорошими агентурными способностями и была в состоянии добыть практически любые сведения о действиях властей любой страны.
За два дня до начала Второй мировой войны на северо-западе Франции было создано польское эмигрантское правительство, впоследствии его штаб-квартира перебазируется в Англию, а вместе с ней и весь архив военной разведки Польши. После захвата Польши командованию вермахта и Красной Армии пришлось лишь констатировать тот факт, что поляки точно знали точную дату начала войны и к ней готовились.
В первые дни начала Великой Отечественной войны на территории Советского Союза из числа интернированных польских военнослужащих началось формирование Польской армии под командованием генерала Владислава Андерса.
Владислав Андерс – генерал-лейтенант, был захвачен Красной Армией в плен и находился в Лубянской тюрьме, его пытались завербовать на службу в пользу Советского Союза. После нападения Германии на СССР он был освобожден и начал поиски поляков, бывших в лагерях после 1939 г. в СССР. В конце концов полякам, около 60000 мужчин и 100000 женщин и детей, было разрешено в 1942 году перебраться через Иран в Палестину. Здесь Польская армия получила интенсивную подготовку и была готова к боям к концу 1943 года. Поляки присоединись к английской Восьмой армии в Северной Италии и отличились в боях своей храбростью. Польский II корпус принял участие в рукопашном бою при Монте-Кассино и ценой значительных потерь 18 мая 1944 года захватил высоту.
Но вернемся назад. Именно польская военная разведка, находившаяся в Лондоне, без нажима британской разведки предложила в 1942 году советской разведке план переброски польского корпуса В. Андерса через Иран и Палестину в Италию и что со стороны стран Ближнего Востока препятствий полякам не будет.
Сталин, прочитав секретное донесение польской военной разведки, вдруг встал, закурил трубку.
— Откуда эти поляки все знают? Чтобы знать, что не будет препятствий, для этого нужно иметь агентуру в руководстве этих стран, тем более на Ближнем Востоке. И кто такой этот Б. Хуршилов, подписавший это донесение, с непонятной польской фамилией?
— Багаутдин Хуршилов, бывший полковник царской армии, начальник второго отдела военной контрразведки Генштаба Польской армии, уроженец Дагестана. Других сведений о нем нет. Вот справка о его родственниках. Ждем ваших указаний, — полковник Круглов положил справку о Б. Хуршилове на стол и на мгновение встретил устрашающий взгляд Сталина.
— Вы понимаете, что говорите, полковник? Это насколько нужно быть умнее поляков, чтобы возглавить целый отдел в военной разведке мусульманину! – Сталин нервно стал ходить по кабинету. – Это нужно быть политиком, дипломатом, разведчиком, обладать мощным аналитическим умом! Это бывшие царские полковники каких высот и результатов добились на Западе, а вы, настоящие, даже не видите, что творится под боком, — Сталин вновь закурил трубку и уже спокойным голосом продолжил: — Родственников не трогать. Они здесь ни причем.
Вам, мой читатель, чтобы понять масштаб и значимость Б. Хуршилова для Польши, я привожу строки из аналитической справки капитана госбезопасности Генштаба Польской Народной Республики (1956 г.)
«Хуршилов Багаутдин – 45 лет, по национальности аварец, уроженец с. Согратль Гунибского района Республики Дагестан. Происходит из сословия дворян. До революции получил высшее образование. В 1920 году во время отступления белых эмигрировал в Турцию. Бывший монархист. С 1928 года проживает в Варшаве, где является военным представителем Народной партии горцев Кавказа. Служил в Польской армии в чине полковника. Член ЦК НПГК. Начальник Бюро азиатского направления 2-го отдела военной контрразведки Генштаба Польской армии. К началу Второй мировой войны документы Второго отдела были вывезены в г. Львов. Личное дело Б. Хуршилова среди документов не обнаружено. По всей вероятности, личное дело было вывезено в Англию. Б. Хуршилов владел несколькими иностранными языками, был одним из авторитетных представителей Кавказа в Западной Европе. Его агентурная сеть была размещена на территории Кавказа, Турции, Ирана».
Уже в Москве, изучая его личность в российских и зарубежных архивах, понимаешь его значимость и величину его имени для военной разведки буржуазной Польши.
В 1920 году Б. Хуршилов, попрощавшись с родными, в последний раз взглянув на свое селение Согратль и ударив коня ногайкой, поскакал с сопровождающим его эскадроном в селение Салта. В мечети как истинный мусульманин совершил намаз. Попрощавшись с муллой Узун-Хаджи Салтинским, Б. Хуршилов и его всадники тронулись в путь по направлению Гергебиль-Леваши-Буйнакск.
Б. Хуршилов эмигрирует в Турцию и проживает в Стамбуле до 1923 года. В 1923 -1924 годах он обучается на высших военных курсах в Париже. Вместе с ним в группе учился Владислав Андерс, впоследствии генерал-лейтенант, командир Польского корпуса в Италии, Вишневский, впоследствии генерал-лейтенант в Польской армии.
Может быть, их влияние, дружба или что-нибудь еще, пока я еще не ставил перед собой задачу, но так или иначе Б. Хуршилов в 1928 году приезжает в Варшаву и становится военным представителем в Народной партии горцев Кавказа, возглавляет всю нелегальную разведку на Кавказе и Ближнем Востоке, а в 1932 году в чине полковника возглавил отдел военной контрразведки Генштаба Польши.
Опустим его профессиональную деятельность, ибо она для нас закрыта, засекречена. Вернемся к концу 1943 года, к армии генерала В. Андерса, к военным событиям его корпуса на севере Италии. К этому времени его корпус нес большие потери личного состава в боях с противником. Необходимы были военспецы, офицерские кадры. На просьбу В. Андерса о помощи буржуазное правительство Польши в Лондоне направило в корпус более полусотни офицеров, в том числе десять высших офицеров военной контрразведки Генштаба Польши. Одним из них был Б. Хуршилов.
В Северной Италии в нескольких десятках километров от польского корпуса В. Андерса действовал против итальянских партизан на стороне вермахта северокавказский легион из числа советских военнопленных, уроженцев Северного Кавказа.
— Багаутдин, — начал В. Андерс, — в 15 километрах от нас за горным перевалом находится 108-й дагестанский полк северокавказского легиона.
Я бы хотел, чтобы ты взял это направление по нейтрализации этого воинского соединения. Я имею в виду, чтобы у нас с ними был нейтралитет и мир. Итак против нас воюют немецкие и итальянские отборные дивизии. Кстати, здесь мирные жители жалуются, что эти горцы всех овец в округе перерезали. Говорят, что каждый вечер они национальное блюдо готовят, хинкал называется.
Хуршилов улыбнулся…
Когда он остался один, перед глазами в памяти всплыли детство, юность. Как там родители? Живы ли? Мать, наверное, как и прежде ходит с кувшином к горной речке за водой, а отец собирает хворост и кизяк. Как там братишка и сестренка? Выросли, наверно. Вот уже более 20 лет, как он эмигрировал с белой армией, не был дома. Ни одной весточки, ни одного письма.
Через несколько месяцев, в начале апреля 1944 года, к полякам из региона перейдут несколько дагестанцев с оружием. Все они бывшие военнопленные, пошли в легион, чтобы выжить, а потом бежать с оружием к партизанам.
етверо из них в Красной Армии служили в пехоте, а один офицер-танкист. Его Б. Хуршилов допрашивал лично.
— Фамилия, имя, воинское звание, национальность, откуда родом?
— Шейхалов Абдула, старший лейтенант танковой роты, аварец, уроженец с. Согратль Гунибского района Республики Дагестан, — ответил танкист.
— Маарулав! (горец – так аварцы называют себя при встрече, знакомстве), – радостно воскликнул Хуршилов, — мой земляк, с одного селения. Ведь я тоже аварец, из Согратля. Моя фамилия Хуршилов.
— Фамилия Хуршилов в Гунибском районе Дагестана известная, но чтобы здесь в Северной Италии увидеть своего земляка, одного из высоких чинов в польском корпусе, приятно и радостно, — с волнением парировал Шейхалов.
А. Шейхалов останется в польском корпусе в подчинении своего знаменитого земляка Б. Хуршилова и встретит победу вместе с поляками на границе Италии и Франции. Будет много боев, рукопашных схваток с противником, старший лейтенант Шейхалов не посрамит чести офицера Красной Армии и горца. В 1945 году, после победы, он вернется со многими советскими военнопленными, бойцами Сопротивления в зону оккупации Советской Армии с польскими документами об участии в боях с немцами. И на первом же допросе в фильтрационном лагере эти документы у них отберут и разорвут в клочья. Ведь для всех у них была одна вина – пребывание в немецком плену.
Абдула Шейхалов, вспоминая военные годы, немецкий плен, в кругу семьи, друзей повторял: «Что я мог сделать, когда снаряд попал прямо в мой танк? Горевший, я вылез из танка, контуженный, застрелиться не было даже пистолета, если только комбинацией из трех пальцев. Не судьба. Она распорядилась иначе – плен, лагеря. И стали мы на Родине второсортными гражданами. А геройство мое в том, что все ужасы, лишения, унижения, голод, оскорбления не убили во мне душу советского человека».
После войны, к осени 1945 года, армия В. Андерса насчитывала 112000 бойцов, причиняя значительную «головную» боль союзникам. Рассматривался вариант использования армии для несения гарнизонной службы в Германии, но в итоге было решено ее расформировать. В. Андерс, почти все его офицеры и 14000 солдат приняли решение не возвращаться на родину в Польшу, а эмигрировали в составе 8-й английской армии в Англию.
Багаутдин Хуршилов умер в начале 60-х годов в Лондоне и похоронен на польском кладбище по всем мусульманским канонам среди своих боевых товарищей-поляков.
В первом и последнем своем письме в те годы Б. Хуршилов напишет:
«После получения моего письма вы имеете полное право отказаться от меня, ведь любое письмо из-за границы или контакт с иностранцами, и вы становитесь неблагонадежными. Ведь для советского государства я иностранец, белогвардеец, офицер польской армии. Но я хотел, чтобы вы всегда знали, что пройдут годы, и ни один человек не посмеет сказать обо мне плохое, пройдут десятилетия, может быть, историки, журналисты расскажут обо мне многое другое – это другое всегда будет позитивным. Для меня Родина – это Согратль, Гуниб, Дагестан, Россия. И я им никогда не изменял ни в вере, ни в присяге. Я был и остался российским офицером. В польской армии, в чине полковника, я сделал многое для внутренней и внешней ее безопасности.
Не обижайтесь на меня. Мать, отец, наверное, давно умерли. Я молюсь о них и вас, мой брат и сестренка, в мечети, в центре Лондона. Единственная у меня к вам будет просьба, когда вы узнаете о моей смерти и месте моего захоронения, если у вас будет возможность приехать в Лондон, посыпьте мою могилу горной землей из селения и бросьте несколько зерен фасоли. Я до сих пор помню вкус фасолевого супа с мелконарезанной согратлинской картошкой, который мать нам готовила в детстве. Этот вкус, эту память я унесу в иной мир. Ваш Багаутдин. 2 февраля 1962 г. Лондон».
В начале 70-х годов Англию с официальным визитом посетит военная делегация из Турции. В своей программе пребывания они добавят всего лишь один пункт: посещение польского военного кладбища. На кладбище делегация из Турции остановится возле одной могилы – могилы Б. Хуршилова. Возложив цветы, отдав воинские почести, военная делегация незаметно ушла, как и пришла. Только лишь агенты Скотланд-Ярда не знали покоя. Добывая информацию о Б. Хуршилове через свою агентуру, англичане могли только констатировать тот факт, что один человек, мусульманин, сделал для безопасности Польши и ее военной разведки на десятки лет вперед, расставляя свою агентуру в руководстве стран Ближнего Востока.
В те же годы в Саудовской Аравии в мечеть войдет мужчина лет сорока, гражданин Великобритании, с просьбой к мулле прочитать Коран об упокоении души российского офицера, польского разведчика, мусульманина. На вопрос муллы: «Кем вы ему приходитесь?», гость ответил, что он ему самый близкий родственник – он его сын Ахмад.
Источник: http://www.dagpravda.ru/?com=materials&task=view&page=material&id=21281