После подписания Константинопольского договора понадобилось преодолеть довольно много препятствий, чтобы определить границы между Оттоманской империей и Россией.
В 1727 году комиссия, которую возглавлял генерал Румянцев, наконец, произвела разграничение русско-турецких границ на Кавказе. Значительная часть Закавказья – Грузия, Армения, Азербайджан – подпала под власть султана. Территория, примыкавшая к Каспию, с городами Дербент, Баку и другими, была признана вошедшей в состав России. Однако народы Грузии, Армении, Азербайджана и Юго-Западного Дагестана отказывались признать власть Оттоманской империи.
Народы же, подпавшие под власть османов, оказались в очень тяжелом положении. Они, по словам В.В.Долгорукова, были ожесточены, вконец разорены, «и такое ругательство и тиранство турки делают как больше того быть нельзя. И так все народы, как христиане, так и бусурманы, все против них готовы, только просят, чтобы им была надежда на нас».
Широкие народные массы, возмущенные гнетом турецкой администрации, не раз поднимались на защиту своих прав. Многие, не выдержав насилия иноземных захватчиков, переходили под власть России. Несколько в ином положении оказалось население, находящееся под властью России.
Объездив по суше подвластные России территории Кавказа, В.В.Долгорукий доносил Екатерине I: «Во всех провинциях… с великою радостью меня встречали… не только, которые в нашу порцию достались, но и которых по трактату и не в нашей порции, все желают быть в подданстве в.и.в. и просят меня, чтобы я их принял в протекцию Российской империи…. И так весь здешний народ желает в.и.в. протекции с великою охотою, видя, какая от нас справедливость, что излишнего мы с них ничего не требуем и смотрим крепко, чтобы отнюдь ни мало им обиды от нас не было и крепкими узами во все команды от меня подтверждено под жестоким штрафом».
По всей вероятности, В.В.Долгорукий несколько приукрашивает действительное положение вещей. Вряд ли все без исключения жители Кавказа придерживались пророссийских взглядов. И все же то, что большая часть населения Северо-Восточного Кавказа склонялась на сторону России, убедительно показывают вышеприведенные факты. И нет ничего удивительного в том, что народы Кавказа предпочитали подданство России, гарантировавшего им внешнее спокойствие и обеспечивающее хозяйственное развитие края.
Кроме того, Россия оказывала известную материальную помощь. Еще во время пребывания Петра I в Дербенте некоторые офицеры «принесли ему жалобу, что жители не продают им хлеба. Добродушный царь, — пишет Мирза Хайдар Везиров, — желая легко удостовериться в справедливости их жалобы, взял с собой проводника и двух солдат и отправился в первую попавшуюся ему улицу Малик-Куче, вошел в один двор и застал хозяйку, раскладывающую только что испеченные чуреки. Государь просил ее продать им чуреки, предлагая за них цену, какую она сама назначит. Но хозяйка ответила, что без позволения хозяина (мужа) она не может этого сделать. Запасы муки у них были, оказывается недостаточными для продовольствия собственного их семейства. Сказав это, она разломила один чурек на четыре части и подала по куску каждому, решительно отказавшись от платы, которую ей предлагали. Император, довольный добротой этой женщины, наградил мужа ее и повелел каждому бедному семейству выдать по две четверти муки и по 20 аршин холста, что было немедленно исполнено».
В конце 1722 года наиб Дербента в связи с продовольственными затруднениями обратился за помощью к России. В ответ на это из Астрахани было отправлено пять тысяч четвертей хлеба, а также масло, соль и другие продукты. Тогда же жителей Дербента известили, что они «могут свободно получить хлеб из Гиляна» и для доставки хлеба велено было им «определенные бусы (суда) дать». В сентябре 1723 года наиб Имам-Кули-бек доносил о получении 300 кулей муки. В то же время был разрешен отпуск тарковскому шамхалу из крепости Святого Креста «пороха, свинца и кремния», а также «отданы были две бусы для посылки за товарами в Дербент и другие места».