В среду в Дагестан прибыл полпред Северо-Кавказского федерального округа Александр Хлопонин. Официальная цель визита — подготовка к проведению предстоящих выборов. Заодно полпред заслушал доклад о проделанной работе и о проблемах экономического развития республики. Совещание проходило в закрытом режиме, журналистам позволили присутствовать только на протокольной части мероприятия, после которого в присутствии главы республики Магомедсалама Магомедова Хлопонин дал пресс-конференцию. В свете того, что опубликованное недавно в «НД» интервью Хлопонина вызвало серьезный резонанс не только среди простых читателей, но и в руководстве республики, мы решили снова вернуться к его персоне и опубликовать наиболее интересные вопросы (в числе которых взаимоотношения Дагестана и Ставрополья, судьба жителей сел Храх-уба и Урьян-уба, отношения Хлопонина с Рамзаном Кадыровым и возможная отставка полпреда) и ответы на них как со стороны Хлопонина, так и руководителя республики.
— Ожидается ли принятие государственной программы развития Дагестана и не будет ли она отложена?
— Сегодня полным ходом идет подготовка государственной программы развития Северного Кавказа. Была серьезная дискуссия, по какому принципу эта программа должна формироваться, что у нас будет происходить с федеральными целевыми программами, которые уже существуют, как будем интегрировать развитие экономики в наших субъектах в рамках этой госпрограммы. В результате было принято решение. Во-первых, у нас обязательно должны быть приняты отраслевые программы на уровне Российской Федерации. В рамках этих отраслевых программ отдельным разрезом должен пройти Северо-Кавказский округ, то есть мы должны четко зафиксировать, что мы будем реализовывать. В этой связи ни одна отраслевая программа не будет принята без согласования с Министерством регионального развития и без учета интересов округа. Плюс к этому стоит задача разработать и утвердить программу развития наших республик. На основании этих данных будет принята государственная программа в разрезе каждой территории.
Мы сегодня наткнулись на проблему, когда в рамках реализации ФЦП в одном населенном пункте строится школа, в другом — дорога, у нас они между собой не стыкуются. По срокам планируется, что к марту должны быть приняты и утверждены отраслевые программы и к маю надо выйти на государственную программу развития Северного Кавказа. Что касается объемов финансирования, то на сегодняшний день вопрос этот обсуждается, и я думаю, что все потребности республики будут учтены полностью.
— На одном из последних совещаний президент Дагестана выступил с резкой критикой в адрес территориальных органов управления федеральной власти. На данный момент реальных рычагов воздействия на их деятельность не существует. Каков выход из этой ситуации?
— Сегодня достаточно полномочий у полпреда — вице-премьера, чтобы воздействовать на кадровую политику наших федеральных территориальных органов власти. Наверное, существуют федеральные министры, которые несут ответственность за то, как работают их федеральные органы, и в этой части надо готовить содержательную базу, чтобы представлять материалы о некомпетентности или слабой работе руководителей. А в целом вопрос был озвучен и президентом России Дмитрием Медведевым, который сказал, что значительную часть полномочий территориальных органов надо передавать непосредственно в республику. Не надо плодить огромный аппарат чиновников. Я думаю, в рамках своего послания в декабре президент еще раз обозначит эту тему. Есть сегодня политическая воля и желание передать часть этих полномочий непосредственно территориям.
— В каком из субъектов СКФО ведется последовательная работа по борьбе с коррупцией?
— По России в целом этот вопрос оставляет желать лучшего. Надо четко понимать, что коррупция коррупции рознь. Мы говорим, что есть бытовая коррупция — примитивное ущемление прав граждан на самом нижнем уровне: начиная от ЖКХ и заканчивая устройством детей в школу или в детский сад. Сегодня в СКФО мы значительно наращиваем свой ресурс в области противодействия коррупции, но, наверное, нет простого ответа на этот вопрос. Основным инструментом противодействия коррупции является развитие институтов гражданского общества и независимой судебной системы. Можем ли мы сегодня говорить, что в том же Дагестане развиты институты гражданского общества? Скорее всего, нет, так же как и во всей России. <…> Поэтому это очень непростой путь, который предстоит пройти и государству в целом и республике в частности. Мы должны активизировать наши общественные организации, больше с ними встречаться и дать возможность людям объединяться и решать наболевшие вопросы. Выделить какую-то территорию, скажем, Москву или Татарстан, где победили коррупцию, а мы тут, на Кавказе, в ней вращаемся, нельзя. Везде уровень напряжения одинаков. Просто здесь мы его более остро ощущаем.
— Как объяснить, что ежегодно сокращается число призывников-дагестанцев?
— Заказчиком призыва является Минобороны, и негативные сигналы, связанные с бандподпольем, отталкивают основного заказчика от набора из Дагестана. Это неправильно. И я всячески поддерживаю позицию президента Дагестана. Нужно увеличить объем призывников, тем более что ребята как никто сегодня готовы служит стране. И второй момент, он, наверное, главный: решение о сокращении призывников и переходе на профессиональную армию. Я думаю, в связи с этим и возникает эта ситуация. Но пропорция должна быть соблюдена, и мы обязательно еще раз поднимем этот вопрос.
— Необходимо ли вводить в практику освобождения от должностей глав муниципалитетов с формулировкой «утрата доверия» без обращения в суд?
— Если тот или иной глава пользуется доверием населения и население голосует за него, то, как правило, в республиках СК голосует 70—80%, поэтому говорить о том, что он нелегитимен, достаточно сложно. Если он совершает должностные преступления, здесь должны работать правоохранительные органы. Действительно у нас есть такие факты, поэтому такие механизмы должны быть предусмотрены, и я считаю, что это исключительное право главы республики — выражать недоверие и снимать с должности. Поэтому глава должен быть наделен такими полномочиями.
— В решении конфликта восточных земель Ставропольского края вы возлагаете ответственность на глав субъектов и откровенно поддерживаете позицию Ставропольского края. Как все-таки будет решаться этот вопрос и что вы для этого предпримите?
— Это вы в национальную тему сейчас ударили, типа я русский и поддерживаю Ставропольский край? Ничего подобного. Я могу повторить еще раз: такая же непростая ситуация есть между Северной Осетией и Ингушетией, и я вижу, как на уровне парламента, президентов осуществляется взаимодействие. Люди встречаются на месте и вырабатывают какие-то решения. Я не хотел бы обсуждать, кто не проявляет активность в этом плане, но сегодня такой активности между Республикой Дагестан и Ставропольским краем в отношении восточных территорий, земли которых являются землями отгонного животноводства жителей Дагестана, нет. Кстати, между Дагестаном и Азербайджаном по поводу двух дагестанских сел больше взаимодействия.
Магомедсалам Магомедов: С Калмыкией…
— Магомедсалам Магомедалиевич сразу переводит, кто неконструктивно работает. И моя позиция очевидна: надо садиться за стол переговоров и выезжать на территорию вместе с главами, все должно быть в рамках действующего законодательства. <…> Единственное, чего не хватает, — это диалога. Я ничью сторону не поддерживаю. Поэтому закончатся выборы, и я надеюсь, что мы сядем за стол переговоров, урегулируем вопрос так, чтобы было выгодно и жителям Республики Дагестан и Ставропольского края.
— Жителям сел Храх-уба и Урьян-уба обещали, что при переселении их социальные нужды не будут ущемлены, тем не менее мы видим обратное — до сих пор закрыты школы.
— Мы говорим с вами о 15 детишках, понятно, что это не школа. У нас была встреча с президентом Ильхамом Алиевым, после которой он дал распоряжение предоставить все необходимое жителям этих сел. Если у вас сейчас есть сигналы, то дайте мне такую информацию, тем более что есть прямые обязательства и обещания президента Азербайджана помочь людям в этом вопросе.
М.М.: Александр Геннадьевич возглавляет правительственную часть комиссии. И в ходе нашей последней поездки решение этого вопроса было найдено — обучение детей на дому. Главное в этом вопросе — решение проблемы переселения на территорию Магарамкентского района. Я думаю, что эта программа будет принята, ее срок — 1 год.
— Как вы оцениваете деятельность руководства республики?
— Я даже теряюсь в догадках, что ответить в присутствии Магомедсалама Магомедалиевича. Фактически мы одновременно пришли: я в округ, он — в президенты. Поэтому все просчеты, которые есть у него, — это мои просчеты, все просчеты, которые есть у меня, — это его просчеты. Сегодня в практически отверточном режиме нам приходится настраивать и экономику, и социальную инфраструктуру и вырабатывать нестандартные подходы к тем новым вызовам, с которыми мы сегодня столкнулись. Особенно в 2010 году был пик активности бандформирований. Сейчас ситуация резко пошла вниз, это говорит о том, что картина улучшается. Хотелось бы, чтобы больше проектов реализовывалось, чтобы учитывалась специфика региона. Мы должны переломить вопрос межнациональной конфликтологии, который существует не внутри Дагестана, а между центральной частью и другими регионами. Думаю, итоги выборов станут критерием оценки нашей работы.
— Как вы относитесь к антикавказским выступлениям Жириновского? Будет ли полпредство как-либо реагировать на них?
— Почему вы заставляете меня комментировать клоуна? Чем больше я его буду комментировать, тем больше я ему буду создавать пиар. Меня расстраивает, что у него есть сторонники. Я думаю, самую большую оценку он получит здесь, и отношение к его взглядам и партии очевидны.
— Говорят, что ваши отношения с Рамзаном Кадыровым накалились и это может сказаться на вашем дальнейшем пребывании после выборов в должности полпреда.
— Да вы что?! Я обязательно позвоню ему и попрошу еще немного остаться (смеется). У меня нет никаких отношений. Я к нему отношусь с огромным уважением и работаю как с Магомедсаламом Магомедалиевичем. У нас одна задача — чтобы наши республики развивались. У нас есть чему поучиться у него, ему есть чему поучиться у других наших глав. Поэтому то, что время от времени наши средства массовой информации ищут некоторые интересные моменты, начиная с того, что не успели меня назначить полпредом и он похлопал меня по плечу, это что-то значит — и пошли слухи, заканчивая тем, что я, грубо говоря, сказал, что Магомедсалам Магомедалиевич сидит в кресле и с Гаевским никуда не ездит. Вы же любите остроту высказываний. И все-таки имейте совесть, мое назначение ни в коем случае не зависит от главы Чеченской Республики, я думаю, что есть товарищи постарше, которые принимают решение.
— За какую футбольную команду болеете?
— Сегодня за «Аланию», она в первой лиге. А по поводу «Анжи» я расстроился. Ну что такое восьмое место?! А всю жизнь я болел за московское «Динамо».
М.М.: Третий круг только начался, «Анжи» еще поднимется.
— Я надеюсь. А вообще я считаю, что этот проект уникален. И для меня было очень важно увидеть, что «Анжи» — это не коллекция звезд мирового уровня, а что за этим стоит футбольная школа, развитие инфраструктуры.
Источник: http://kavkaz.ge/2011/11/29/ya-nichyu-storonu-ne-podderzhivayu/