Дагестанцы забывают о своих исторических и национальных корнях
Об истории пишут многие, но говорят, наверное, абсолютно все. Насколько они верны и профессиональны, легче всего, на наш взгляд, определить ученому и педагогу.
Абдулкадыр Исаевич ОМАРОВ (на фото), заведующий кафедрой истории Дагестана ДГУ, доктор исторических наук, профессор. Автор более 300 научных, научно-популярных и публицистических статей, в том числе двух монографий — «Из истории русско-дагестанских политических отношений в 19 веке» и «Политика России на Северо-Восточном Кавказе в 19—начале 20 века».
l Абдулкадыр Исаевич, как, на ваш взгляд, будут описывать нынешний период истории Дагестана историки через 50—100 лет?
— Вы знаете, историю практически невозможно прогнозировать. Думаю, консолидированного взгляда на историю еще долго не будет. Одни будут критиковать, другие — хвалить. Вообще, неизвестно, каким будет Дагестан через 50—100 лет. Посмотрите сами — Советский Союз развалился, а ведь никто этого не ожидал. А сколько таких примеров в античной, новой и новейшей мировой истории. Думается, что каким будет Дагестан через 100 лет — от этого зависит, как будут дагестанские «летописцы минувших эпох» описывать историю. Сегодня нужно заниматься реалиями, которые весьма непросты. Это и терроризм, и социально-экономическая сфера, и культура.
l То есть получается, что каждое время имеет правило навязывать какие-то свои стереотипы восприятия прошлого, будущего, настоящего?
— Исторические периоды, имею в виду оголтелый, даже воинствующий атеизм 20—30 годов, культ личности Сталина, поклонение партийным бонзам — еще четверть века назад, и резкую исламизация общества сегодня — все это, как дань моде, подобно волнам некого идеологического океана, нахлестывается на Дагестан, как на часть российского социума. Мы, историки, можем только анализировать те или иные положительные или отрицательные последствия этих идеологических перепадов в обществе. Другое дело — послужит ли то или иное явление или тенденция (та же исламизация) укреплению настоящей нравственности, улучшению социально-психологического климата в обществе. Пока рано об этом судить: 20 лет для истории — период очень маленький. Интересно наблюдать, как меняется поведение людей в зависимости от времени.
l Как вы можете охарактеризовать исторические изменения в дагестанском обществе, произошедшие в последние 20 лет?
— Дагестан, как часть России, в полной мере испытывает на себе все плюсы и минусы современных процессов.
Позитива очень мало. Да, улучшилась информационная составляющая жизни — появились Интернет, сотовая связь, товары, сервис и т.д., однако культура общения, общественная сфера оставляют желать много лучшего. Коррупция проникла во все сферы. Работа столичных коммунальных служб, порядок и чистота на улицах и подъездах не должны зависеть от смены идеологии и социального строя.
Проблема заключается и в изменении отношения к жизни. Гуманитарное образование сегодня стало не в моде, делается упор на естественнонаучное направление, технологический прогресс. Литература, история, философия сейчас не в почете. Многие сегодня, даже представители вузовских и научных кругов, причем это работники, занимающие должности деканов факультетов, не понимают, что если мы не будем изучать свою историю и культуру, и, что еще хуже, понимают, но игнорируют в угоду своему узкопрофессиональному мышлению, мы, дагестанцы, потеряем свою самоидентичность.
Дагестанцы сегодня все больше ассоциируют себя с арабо-мусульманским Востоком, забывая о своих исторических и национальных корнях. Хотя из истории мы узнаем, что даже имам Шамиль некоторые нормы шариата в своем государстве пытался приспособить под дагестанскую ментальность, традиции. Никогда дагестанец не сможет жить, одеваться и трудиться по восточно-арабскому формату. У нас была, пока еще есть и должна быть своя культура, впитывающая в себя все лучшее, что есть в мировой, европейской, российской и восточной культурах.
Кстати, исторически так и происходило — дагестанцы веками контактировали и с Востоком, и с Азией, и с Россией. Одно беспокоит — в обществе сложилась тенденция перманентного протеста против сформировавшейся в девяностые клановой верхушки. Протест выражается в меньшей степени в терроризме, а в большей — в полнейшей политической апатии нашего социума. На выборы даже никто не ходит. Власть сегодня с этим ничего не может поделать. Какой-то непонятный, затянувшийся период интеллектуально-идеологической импотенции, который ни власть, ни общество пока не могут преодолеть.
l Чего не хватает для изучения истории Дагестана в республике?
— Нам нужно и в семье, и в школе глубоко изучать историю Дагестана, традиции и обычаи. То, что сегодня преподается, очень формально. Да и вообще, сама методика преподавания истории устарела — зубрежка имен и фамилий деятелей, дат и всяких цифр, которые после экзамена забываются. Я стараюсь, чтобы студенты понимали историю Дагестана, чтобы они ориентировались в ней. У нас масса исторических примеров, позволяющих воспитывать молодых людей патриотами и интернационалистами России и Дагестана. Нужно искоренить коррупцию в вузах. Поймите, что один «проданный» экзамен по Отечественной истории нанесет большой вред молодому сознанию, перечеркнув пользу от 20 красивых лекций.
Считая себя дагестанцем, человек должен ясно себе представлять, что он родился, не побоюсь этих научных слов, в полиэтническом, поликонфессиональном и мультикультурном регионе. А по-простому — в многонациональном и многообразном в плане культуры и традиций регионе. Сегодня изучением истории Дагестана занимаются десятки ученых, но вот ее популяризацией — мало кто, единицы. Тут можно затронуть и проблему нашего вузовского образования — историков выпускают сотни, а в школы идут преподавать очень немногие. Хотя историки — это не самый показательный случай. Намного хуже обстоит дело с «престижными и модными» профессиями юрист и экономист. Интересно, куда они все идут трудоустраиваться? Что-то мы не видим бурного экономического роста или превращения Махачкалы в крупнейший юридический центр. На что государство тратит бюджетные деньги? Люди получают дипломы, но потом никогда не работают по выбранной специальности… Отчасти вышесказанное касается и многих нынешних преподавателей и псевдоученых, которых в 90-е годы стало так много, что впору было говорить о фабрике кандидатов и докторов всяческих наук.
Нельзя не отметить, что зарплаты вузовских преподавателей невысокие. Кандидат наук, работающий на кафедре, получает около 10 тысяч рублей, а заведующий кафедрой, доктор наук — чуть более 16000. Поэтому многим приходится работать где-то еще. Заниматься преподаванием и научной деятельностью на высоком уровне получается не всегда. К сожалению, редко преподавателям удается выезжать за пределы республики, в основном из-за материальных проблем. Грантовая система в вузах пока еще не развита. Мне кажется, что в вузе главным критерием профессионализма должно быть качество преподавания, умение на высоком уровне доносить до студентов последние научные достижения в той или иной области, а научная составляющая должна идти на втором месте. И наоборот, работники научных центров должны выдавать хороший научный результат, а потом уже заниматься преподаванием. Конечно, замечательно, когда человек может ярко преподавать и публиковать серьезные научные исследования, но, к сожалению, на практике такое редко встречаешь.
l В дагестанской прессе в последние годы печатается масса статей по истории Дагестана. Как вы можете охарактеризовать подобные публикации?
— Авторы предлагают зачастую любопытные сюжеты из истории. Но проблема в том, что большая часть дагестанцев вообще не знают свою историю. Нужно активно, как говорится, от А до Я, популяризировать историю Дагестана. Для этого есть все возможности. В Дагестане есть хорошие архивы со старинными документами — Центральный Государственный архив Дагестана, рукописный фонд в Институте истории, археологии и этнографии ДНЦ РАН и другие — просто нужно обращаться к ним почаще. Правда, большинство историков-профессионалов редко могут доступно, ясно излагать и писать историю для широкой публики.