Али-Гаджи из Инхо — один из ярких представителей блистательной когорты дагестанских поэтов второй половины XIX в.
Так же как даргинец Омарла Батырай, кумык Ирчи Казак, лезгин Етим Эмин, Али-Гаджи открыл новую страницу в истории культуры своего народа, сменив уходящую в глубь веков традицию арабо-язычной литературы на самобытные художественные традиции своего народа и положив тем самым начало развитию аварской литературы на родной языковой основе.
Поэзия Али-Гаджи еще при жизни поэта снискала признание и любовь народа. Широкое хождение и популярность имели его дидактические стихи, мудрые изречения и назидания, религиозные проповеди и песнопения, элегии и сатирические стихи. С 1905 года произведения поэта интенсивно печатаются в Темир-Хан-Шуре в типографии М.Мавраева. Они вошли в сборники Сиражудина из Обода "Бустан Аваристан" ("Сад Аваристан", 1905), Абдуллагаджи из Чоха "Ваг1забазул т1ехь" ("Сборник проповедей", 1912). Причем наряду с религиозными наставлениями в эти сборники были включены и стихи светского характера — "Седой волос", "Как голодные волки", "О невежестве", а также дидактические миниатюры поэта. В 1913 году в типографии Мавраева отдельным изданием вышла поэма Али-Гаджи "Взятие Мекки", воспевающая исторический поход Пророка в Мекку. Известен был Али-Гаджи и на Востоке, где он издавался наряду с Гасаном из Кудали, Мухамед Тахиром ал-Карахи и др.
Однако большой и признанный мастер художественного слова, оставивший значительное по объему и тематическому диапазону, разнообразное по стилю и жанрам наследие, Али-Гаджи не так-то легко был принят новой властью, установившейся после революции 1917 г. В этом смысле Али-Гаджи повезло даже меньше, чем его собратьям по перу, ибо признание художника идеологизированной наукой в не меньшей, если не в большей степени, чем его талантом и самим творчеством, стало определяться такими атрибутами, как крестьянское происхождение, отсутствие привычного для того времени арабисткого образования, неграмотность, страдальческая судьба, загубленная феодалами жизнь.
Относительно крестьянского происхождения следует сказать, что все творцы, все классики дагестанской национальной литературы были выходцами из крестьян, мы не знаем ни одного поэта и даже ученого-арабиста из ханской среды, из рода шамхалов. Овладение арабистским образованием, по свидетельствам исследователей
, было тяжким трудом, требовавшим большой самоотверженности и самоотречения. Знать в лучшем случае предпочитала службу в царской администрации, офицерские чины. Так куда легче, "без пота", как говорил Али-Гаджи, можно было обеспечить себе и деньги, и почет. Ученые-арабисты, они же и поэты, в большинстве своем даже занимая должности богословов, вынуждены были, чтобы прокормиться, работать на земле. Потому им были понятны и близки тяготы и заботы бедного люда, потому в их творчестве так четкое прослеживается разделение общества на бедных и богатых на власть имущих и обездоленных.
Новой власти и ее идеологам недосуг было разбираться во всех этих "тонкостях". Отсюда — все, что имело отношение к религии, арабскому влиянию, было обречено на изживание. Ученый-арабист, служитель культа, многие годы проповедовавший идеи и постулаты исламского благочестия, Али-Гаджи не укладывался в эти готовые оценочные стандарты. В результате — значительная часть творчества, так называемая духовная поэзия, отклонена как реакционная, а к остальной — подход с большой осторожностью. Однако, несмотря на все препоны и препятствия, интерес к Али-Гаджи не угасал, творчество поэта неудержимо притягивало к себе внимание ученых — и не только филологов, но и историков, и философов. Порой сознательно обходя острые углы и запретные темы, а порой и искренне разделяя регламентированные оценки и взгляды, исследователи тем не менее не давали зарасти тропе к поэзии Али-Гаджи, держали ее постоянно "на виду.