Финансовая система Дагестана переживает серьёзные изменения. Кульминацией неофициальной, но последовательной «чистки» локальных банков, проводимой ЦБ в последние два года, стала смена главы Нацбанка республики.
16 июля глава ЦБ РФ Эльвира Набиуллина назначила председателем Национального банка Дагестана Владимира Черния. Он сменил на этом посту Сиражутдина Ильясова, возглавлявшего Нацбанк с 1992 года. Черния называют «военным банкиром»: много лет он работал в системе полевых учреждений ЦБ, руководствующихся в своей деятельности уставами и положениями, утверждаемыми ЦБ совместно с Минобороны. Их назначение — банковское обслуживание воинских частей, учреждений и организаций Минобороны.А две недели спустя сменился и руководитель министерства финансов республики. После того, как Абдусамад Гамидов, возглавлявший это ведомство еще с 1996 года, был назначен премьер-министром Дагестана, его преемником стала Антонина Идрисова, много лет работавшая в минфине РД, а в последние годы бывшая вице-премьером и помощником президента республики.
Хроника банковской чистки
Хотя Сиражутдин Ильясов ушёл с поста «по собственному желанию», мало кто сомневается, что отставка главы Нацбанка, продержавшегося в своем кресле больше двадцати лет, — естественное следствие общего нездоровья финансового рынка республики.
Заместитель генерального директора рейтингового агентства «Эксперт РА» Павел Самиев убеждён, что связь между этими событиями прямая: «Претензии к тому, как в республике осуществляются регулирование и надзор как в финансовом рынке в целом, так и, в частности, антиотмывочного законодательства, накопились уже давно. Их было много и у руководства ЦБ, и у Росфинмониторинга, поэтому смена главы Нацбанка Дагестана стала логичным завершением всех произошедших в последние два года событий»
Словосочетание «дагестанский банк» в кругах финансистов имеет почти нарицательное значение. Банковская система Дагестана известна многочисленностью своих игроков, большинство из которых – мелкие финансовые организации, входящие в последнюю и предпоследнюю сотню общероссийского рейтинга банков.
При этом за республикой закрепилась репутация денежной «прачечной» — хорошо известно, что существенная часть местных банков зарабатывала не только и не столько на выдаче кредитов и хранении вкладов. Однако так не могло продолжаться вечно.
Череда громких банковских скандалов в Дагестане началась 29 июня прошлого года, когда ЦБ отозвал лицензию у московского банка «Витас», имевшего в республике 22 офиса (по имеющимся сведениям, этот банк был близок к бывшему председателю совета директоров ОАО «Курорты Северного Кавказа» Ахмеду Билалову).
На момент отзыва лицензии сумма обязательств банка составляла порядка 4 млрд рублей при полном отсутствии собственных активов и каких-либо средств для выплат. Далее, в ноябре прошлого года, была отозвана у махачкалинского Трансэнергобанка, в котором, как сообщил Росфинмониторинг, за 9 месяцев 2012 года было обналичено 27 млрд рублей.
В конце того же месяца лицензии был лишён банк «Дербент-кредит», а 7 декабря начался один из крупнейших скандалов: приостановлена деятельность банка крупнейшего в Дагестане и во всем СКФО банка «Экспресс».
Особенно нашумевшим дело «Экспресса» стало в связи с тем, что у банка на самом деле был внушительный портфель клиентов — как розничных, так и корпоративных (в основном среди малого бизнеса), которые получали в банке традиционные финансовые услуги.
Высказывались также мнения, что гонения на банк – не более, чем «охота на ведьм», и федеральное руководство хочет таким образом просто надавить на местную элиту (основным бенефициаром «Экспресса» являлась семья сенатора Ильяса Умаханова, родственника тогдашнего президента Дагестана Магомедсалама Магомедова).
Однако Агентство по страхованию вкладов быстро выявило в «Экспрессе» 7 млрд рублей фиктивных вкладов и инициировало возбуждение уголовного дела. Да и за несколько месяцев до закрытия банк показывал явные признаки нездорового ажиотажа акционеров: из отчётности банка на 1 ноября следовало, что вложения в облигации составляли у банка 1,4 млрд рублей, а в акции — 0,2 млрд рублей.
А месяцем позже в этой же форме было указано, что на 1 ноября у банка, напротив, было порядка 1,6 млрд рублей вложений в акции, а инвестиций в облигации не было вовсе. Были и другие признаки «тёмных дел». Вместе с Трансэнергобанком банк «Экспресс» породил выплаты из фонда страхования вкладов на сумму около 10 млрд рублей (4,8 млрд пришлось на первый банк и 4,7 млрд – на второй).
Черный ящик с наличностью
До какого-то момента очевидные нарушения в финансовой сфере руководству Нацбанка Дагестана явно сходили с рук. Например, еще в 2007 году через дагестанские банки «Рубин» и «Антарес» было обналичено около 88 млрд рублей, этот факт был подтвержден судебными решениями. Однако раскрытие этой преступной схемы не вызвало никаких последствий для руководства республиканского отделения ЦБ.
«Сигналом на выход» оказалась недавняя цепочка отзывов лицензий, завершившаяся скандалом с «Экспрессом». «С осени прошлого года действия сотрудников Нацбанка были крайне противоречивы, — отмечает старший научный сотрудник Института проблем рынка РАН Михаил Чернышов, долгое время изучавший финансовую сферу Дагестана. — Например, в ноябре 2012 года они утверждают, что банк «Экспресс» — образец надёжности, а месяц спустя выносят ему запрет на привлечение денег физический лиц, фактически провоцируя панику среди клиентов.
Вызывает обеспокоенность и распространяемая в интернете информация, о том, что с временной администрацией Нацбанка в «банкротившихся» банках должникам можно было «решить вопрос», объявив тот или иной кредит «фиктивным», а соответственно, признав «фиктивными» и вклады граждан. Проверить эту информацию должны компетентные органы».
Кроме того, эксперты вспоминают эпизоды, когда в ходе проверок представителям ЦБ и Росфинмониторинга приходилось добиваться доступа к документам дагестанских банков под охраной. Да и сейчас, по свидетельству очевидцев, представители ЦБ передвигаются по республике с усиленной охраной. Иными словами, при бывшем руководстве Нацбанка Дагестана финансовая система республики была для федерального центра «черным ящиком», и смена первых лиц в этой сфере смогла состояться после запуска процесса смены дагестанской властной элиты в целом.
Впервые о возможной отставке Сиражутдина Ильясова открыто заговорили в феврале, когда в ряде СМИ появилась информация о причастности руководства Нацбанка Дагестана к обнальным аферам. В частности, утверждалось, что сыновья главы Нацбанка занимают должности, имеющие непосредственное отношение к работе с наличностью: Мираб Ильясов — глава расчетно-кассового центра Нацбанка Дагестана, а Марис Ильясов — заместитель начальника Дагестанского республиканского управления инкассации. Еще один сын Сиражутдина Ильясова – Марат Ильясов – является главой республиканского министерства по управлению госимуществом, а ранее возглавлял министерство экономики. Кроме того, семья Ильясовых контролирует крупнейший в Дагестане пивзавод «Порт-Петровск» (выручка в 2011 году – более 43 млн рублей).
Последней каплей, похоже, стала совместная спецоперация МВД, ФСБ и ФСО в столичном аэропорту Внуково 28 марта по задержанию группы дагестанцев, у которых изъяли 12 единиц огнестрельного оружия и 350 килограммов наличности в долларах и рублях на общую сумму около 400 млн рублей.
Тогда же ФСБ провело операцию в Махачкале, изъяв более 300 млн рублей в нескольких коммерческих банках. Вскоре после этого Сиражутдин Ильясов ушел в отпуск, а 27 мая стало известно о его отставке. Любопытная подробность: в источниках, сообщавших об уходе Ильясова с поста главы Нацбанка, говорилось, что заявление об отставке он написал 28 марта – в день спецоперации во «Внуково».
Конец даргинской эпохи
Процесс отзыва лицензий у мелких дагестанских банков продолжился и после ухода в отставку Сиражутдина Ильясова. 19 июля была приостановлена деятельность «Анджибанка» (по итогам первого полугодия занимал 801-е место в банковской системе России), а несколькими днями ранее – Махачкалинского городского муниципального банка (863-е место по размеру активов). Кроме того, появились первые признаки оздоровления ситуации в области вкладов: в первом полугодии депозиты физических лиц в банках Дагестана уменьшились с 19,9 до 6,4 млрд рублей.
Есть и еще один важный аспект происходящего сейчас в финансовой сфере Дагестана. В рамках сложившейся в Дагестане неформальной системы «разделения труда» между различными этносами республики эта отрасль давно считалась «вотчиной» даргинцев (правда Сиражутдин Ильясов представлял другую национальность — лакцев).
К числу республиканских банков, основанных представителями этой национальности относятся «Экспресс», «Эльбин» (создан Гамидом Гамидовым, покойным братом нового премьера Дагестана), «Адам Интернешнл» (контролируется окружением находящегося под следствием экс-мэра Махачкалы Саида Амирова), «Кредо Финанс» (входит в группу компаний Мухтара Меджидова, теперь уже бывшего премьера республики) и др.
В свете недавних событий в финансовой сфере Дагестана, можно вполне говорить о завершении «даргинской гегемонии» в совокупности с элементами внешнего управления. Впервые две ключевые должности в финансах республики заняли русские – Владимир Черний и Антонина Идрисова (родилась в украинском Донецке, закончила финансовый техникум в Буйнакске и с 1971 года работала в министерстве финансов сначала Дагестанской АССР, а затем Республики Дагестан).
В отличие от Абдусамада Гамидова, занимавшего должность министра финансов 16 лет при четырех главах республики, Идрисова не является политической фигурой, за которой просматриваются интересы определенной группы влияния. «Гамидов ценил Идрисову за ее профессиональные качества, которые признавали даже критики правительства, — говорит дагестанский источник. – В конечном итоге, это дало результат вместе с ее русскими корнями и светлой головой». Первой инициативой нового главы дагестанского минфина стало создание портала «Открытый бюджет» в рамках реализации программы президента Дагестана «Эффективное государственное управление».
Крупных не ждите
Аналитики не сомневаются, что вектор, заданный в банковской сфере Дагестана в прошлом году, со сменой финансовых властей будет соблюдаться. «Думаю, что процесс ухода маленьких банков будет продолжаться. Хочется надеяться на то, что новое руководство Нацбанка будет более профессионально вести себя в этой сложной сфере», — прогнозирует Михаил Чернышов.
В то же время не прогнозируется и существенного усиления в Дагестане крупных федеральных банков, помимо Сбербанка и Россельхозбанка, которые и так уже давно присутствуют в республике. «Другие федеральные или международные банки в ближайшие пять-десять лет вряд ли начнут работать в Дагестане, — продолжает Михаил Чернышов. — Для этого нужна другая структура экономики – появление крупного и среднего бизнеса, реализация крупных инвестиционных программ».
Руководитель исследовательского центра RAMCOM Денис Соколов видит проблему глобальнее: банки будут расширять своё присутствие в Дагестане и на Северном Кавказе в целом при условии создания работающих социальных институтов, гарантирующих справедливость суда и неприкосновенность частной собственности.
На Кавказ же крупные банки заходят, разве что под какие-то крупные проекты, в рамках кредитования крупных предприятий. «Например, Дойче Банк кредитует создание завода по производству сухих строительных смесей в Карачаево-Черкесии, — приводит пример Денис Соколов. — Это завод, который строят немцы «под ключ», хотя принадлежит он российской компании. При таких условиях западный банк на Северном Кавказе присутствовать может».
По мнению Павла Самиева, всему рынку Северного Кавказа свойственна сложная специфика, которая не вписывается в бизнес-процессы крупных федеральных, а тем более – международных банков. «Местные банки имеют информационное преимущество в том, что касается понимания процессов, происходящих на рынке и в общении с клиентами. Зайти на рынок, например, Архангельской области – это совсем не то же самое, что зайти в любую из республик Северного Кавказа.
В Архангельской области в целом будут работать те же принципы и правила поведения заёмщиков, которые знакомы банку по работе в других регионах России. Но в республиках Северного Кавказа очень сильный фактор личного общения с заёмщиками, причём на неформальном уровне. Это действует сильнее, чем условия договора, но нелокальному банку сложно будет начать играть по этим правилам».
В то же время Павел Самиев подчеркивает: нельзя утверждать, что ситуация в Дагестане катастрофическая, и все банки замешаны в отмывании денег: «В республике много банков, не задействованных в схемах и махинациях, которые совершенно нормально работают. Поэтому негативный фон по всему региональному рынку не должен распространяться на них».
Источник: http://kavpolit.com/finansy-dagestana-okazalis-pod-vneshnim-upravleniem/