Автор и ведущий — Иван Сухов
Гости студии:
Нариман Гаджиев — дагестанский блогер, бывший министр информации и печати Республики Дагестан
Калой Ахильгов — адвокат Московской адвокатской палаты, ингушский общественный деятель
Иван Сухов: В Москве интернет-агентством «Кавказский узел» был представлен доклад об итогах 2012 года на Северном Кавказе, в котором приводится статистика погибших и пострадавших в ходе вооруженных конфликтов на Северном Кавказе.
СПРАВКА: Жертвами противостояния между правоохранительными структурами и бандподпольем за год стали не менее 1225 человек, 700 из них убиты. Это незначительно меньше, чем в 2011. Тогда за год пострадали 1380 человек, из которых убиты были 750. Авторы доклада суммировали только данные, опубликованные в открытых источниках. Абсолютное первенство среди регионов Северного Кавказа по количеству жертв в 2012 году принадлежит Дагестану. Общее число пострадавших — чуть менее 700, из них 405 погибших. На втором месте — Чечня (82 убитых, 92 раненых), Примерно столько же убитых и раненых в Ингушетии, которая по сравнению с 2011 годом показала некоторый рост. Далее в порядке убывания следуют Кабардино-Балкария, Северная Осетия, Ставропольский край и Карачаево-Черкесия.
Иван Сухов: Есть общее сокращение, но, тем не менее, Дагестан лидирует. О том, почему такая ситуация складывается в Дагестане, мы сегодня беседуем с нашим гостем — известным дагестанским блогером Нариманом Гаджиевым.
СПРАВКА: Гаджиев Нариман Магомедович. Родился 9 ноября 1960 года в Махачкале. Окончил Дагестанский сельскохозяйственный институт по специальности экономист. Служил в рядах Советской армии. В 1989 году окончил с отличием аспирантуру Всесоюзного научно-исследовательского института сельского хозяйства в Москве. Кандидат экономических наук. С начала 1990-х годов работал в различных бизнес-структурах Дагестана. Стал известен как независимый журналист и блогер. Был победителем нескольких конкурсов телевизионных и интернет-проектов. В июле 2011 года назначен директором Республиканского информационного агентства «Дагестан». Осенью 2012 года был назначен министром по информационной политике и массовым коммуникациям Республики Дагестан. Освобожден от должности в феврале 2013 года в связи со сменой главы республики, вернулся к общественной и журналистской деятельности.
Иван Сухов: Связана ли смена руководства Дагестана с постоянным уровнем нестабильности?
Нариман Гаджиев: Вы сами заметили, что тенденция была на снижение террористической активности, шло выстраивание каких-то взаимоотношений, создание новых институтов, способствующих разрешению конфликтов. Один из них — Комиссия по адаптации. В ненависти к ней сомкнулись противоборствующие стороны. Потому что это был довольно эффективный инструмент. Под ударами с той и это стороны комиссия свою деятельность приостановила.
Иван Сухов: Вы можете оценить количественно итоги работы этой комиссии?
Нариман Гаджиев: Около 50 человек, которые прошли через комиссию и официально сдались. Но тут важна даже не цифра, была тенденция, она была правильная. Мы подошли вплотную к результату, он начался появляться. И как раз это послужило тому, что комиссию начали блокировать. Я пошел в правительство только потому, что Магомедсалам Магомедалиевич попросил создать это министерство. Также были пожелания и со стороны Национального антитеррористического комитета, чтобы именно я этим занимался.
Иван Сухов: Речь идет о Министерстве информации и печати.
Нариман Гаджиев: Мы пытались донести государственную позицию, выстроить какую-то работу. Возможно, она сейчас не нужна.
Иван Сухов: Почему оказалось, что существование Комиссии по адаптации зависит от того, кто руководит Дагестаном?
Нариман Гаджиев: Наверное, правовая база была недостаточно отработана. Поддержки на федеральном уровне эта комиссия не получила. Выяснилось, что все зависит даже не от президента, а от личности Ризвана Курбанова, его личного авторитета и харизмы. Его перевели в Госдуму, пытался оттуда что-то делать, но, не находясь на месте, сложно процесс подталкивать. Мы пытались, но не получилось.
Иван Сухов: Есть ли какая-то программа в этом отношении у нового временно исполняющего обязанности главы Рамазана Абдулатипова? Какое у вас ощущение: он пришел временно, до осени, или это постоянная рекомендация Кремля Дагестану, и осенью будет произведена его легитимация на посту главы республики?
Нариман Гаджиев: Наверное, это не на полгода человек. Все зависит от его команды, которую он набирает. Своей команды, как выяснилось, у него нет. Нет внятной озвученной позиции по борьбе с экстремизмом, он эту тему не трогает. Нет внятной позиции по национальному вопросу. Трудно сейчас ему что-то ставить в упрек, потому что прошло очень мало времени.
Иван Сухов: В первый день своего назначения Абдулатипов заявил о том, что у него будет принципиально новая кадровая политика, когда в руководящие структуры попадут более молодые дагестанцы. А на выходе вдруг оказалось, что в руководящие должности попадают люди как будто из позавчерашнего периода.
Нариман Гаджиев: Он не жил в Дагестане и не очень хорошо в персоналиях ориентируется, и он зависит от окружения.
Иван Сухов: Постоянные сводки об убитых в Дагестане создают в Москве неадекватную картину. Как только самолет приземляется в аэропорту Махачкалы, ты приезжаешь в город и понимаешь, что идет совершенно обычная жизнь, никакой войны на улицах не видно. Какова атмосфера?
Нариман Гаджиев: Атмосфера такая и есть. Махачкала — это далеко не провинциальный город, он так же бурлит, как Москва. Естественно, люди не могут думать 24 часа о какой-то террористической опасности, они живут своей жизнью, ходят на работу, занимаются детьми. Теракты происходят. Многие это объясняют экономическими причинами, социальными. На самом деле, все гораздо глубже. Слишком много интересов замешалось вокруг моей бедной родины.
Иван Сухов: Когда начинают говорить, что это фокус пересечения разных спецслужб, иногда кажется, что это риторика? Вы в повседневной жизни сталкиваетесь с этим?
Нариман Гаджиев: В силу своей работы я сталкивался. Обычный человек это на себе никак не ощутит, он видит результат этой работы — взрыв. Он не может знать, кто стоит за этим взрывом. Мне, к сожалению, это было видно. Терроризм — вещь дорогая, и ее нужно оплачивать. Откуда такие деньги? То, что сейчас идет самоподрыв банков, то, что в Дагестане отмывались деньги со всей России, — это один из источников финансирования боевиков. Основной кошелек терроризма — это российский бюджет. Ничего не поменялось. И попытка воздействовать на Россию — это Дагестан как наиболее слабое звено, и через него пытаются прокачать свои глобальные интересы. Есть Азербайджан, который запустил свой нефтегазопровод, отдал его под охрану НАТО. Вот уже пошло столкновение интересов. Сейчас граница не прикрыта, это недопустимо.
Иван Сухов: У вас не складывается мнение, что все эти истории про столкновение с Азербайджаном, про нестабильность в Дагестане, про то, что там отмываются деньги со всей России, — напоминают ситуацию, которая складывалась в начале 90-х годов вокруг Чеченской республики?
Нариман Гаджиев: Хотелось бы, чтобы не складывалось такое впечатление. Там была цель — сепаратизм. У нас сепаратизма нет. И надо очень постараться, чтобы вызвать такую волну национализма изнутри Дагестана. Пока это ни у кого не получилось, но некий план исполняется.
Иван Сухов: Вот эти все взрывы и вся убойная статистика — это первая проблема, или есть более важные вещи, реально определяющие лицо региона? Такие, например, как бурное развитие Махачкалы, урбанизация, новые миграционные процессы?
Нариман Гаджиев: На самом деле, мы, наверное, — ньюсмейкеры и поставщики конфликтов. Это наш экспортный товар и, к сожалению, чуть ли не наш бренд. И поэтому все остальное про Дагестан крайне неохотно размещается в федеральных СМИ,
Иван Сухов: Как вам кажется, Магомедсаламу Магомедову действительно удалось изменить ситуацию к лучшему? Если да, то почему было принято решение о его отставке?
Нариман Гаджиев: Изменить ситуацию к лучшему в полной мере не удалось, всего прошло два года с момента начала его работы. Это не очень большой срок, чтобы разгрести десятилетний груз. Но появилось понимание, как это сделать. Трудно объяснить логику Кремля. Понятно, что у Кремля башен много, цели у этих башен могут быть различные.
Иван Сухов: Позволяет ли нынешняя ситуация на Северном Кавказе вот так вот жонглировать кадрами, или чехарда в кадровой политике — это скорее минус? Можно ли что-то решить заменой?
Нариман Гаджиев: Заменой, вероятно, да. Вопрос — кого на кого менять. И есть ли у вас время, чтобы подождать, пока новый человек вникнет в ситуацию, пока он наметит план. Если не будут отменены прямые выборы, то тогда будет возможность людям оценить кандидатов, оценить их программы, оценить их команды и выбрать тех, кому они больше доверят. Если опять будут назначения, то мы можем не получить от замены одного лидера на другого какой-то внятной политики.
Калой Ахильгов: Я соглашусь с Нариманом. Назначения и замена одного на другого в принципе мало чем отражается на обычной жизни людей. Это может быть какая-то часть интересов той или иной группы. Может быть, представители какой-то политической элиты будут на коне в тот или иной период. Но если говорить об улучшении жизни населения, то результатов стоит ждать только тогда, когда будет доверие к власти. А доверие к власти может родиться только тогда, когда население само выберет себе власть.
СПРАВКА: Ахильгов Калой Салимович. Родился в 1981 году в Пригородном районе Северной Осетии. Адвокат Московской адвокатской палаты, ингушский общественный деятель, правозащитник. В 2009 — 2010 годах работал пресс-секретарем главы Ингушетии Юнус-Бека Евкурова.
Иван Сухов: Многое ли зависит в северокавказских республиках от того, кто ими руководит?
Нариман Гаджиев: Если говорить о Дагестане, то здесь несколько сложнее, потому что у нас общество достаточно фрагментарное. И у нас много групп влияния. Попытка махать шашкой вряд ли пройдет в Дагестане, потому что есть равнозначные центры силы, и их много. Только компромисс, только некие договорные отношения. Только команда, состоящая из нескольких кланов, может что-то поменять. Я не верю, что заменой можно добиться успехов.
Иван Сухов: Как вы считаете, есть шанс, что осенью в Дагестане пройдут выборы?
Калой Ахильгов: На мой взгляд, Кремль не допустит выборов ни в Чечне, ни в Дагестане, ни в Ингушетии.
Нариман Гаджиев: Согласен, не допустит. В первую очередь, это геополитика, во вторую очередь, Олимпиада, которую мы ожидаем в следующем году. Я думаю, что допускать какой-то риск в канун такого масштабного мероприятия они не будут.
Иван Сухов: А какой риск? Те выборы, которые прошли, показали, что были выбраны те же самые люди, которые были до этого назначены. Какая проблема может возникнуть с выборами в северокавказских регионах?
Нариман Гаджиев: Я думаю, проблема в том, что эти люди становятся легитимными. Пусть это те же люди, но они чувствуют за собой поддержку. Механизма замены ему нет, и он может заявить всегда, что опирается на своих избирателей и не очень подотчетен тому, кто выше его. Я почти уверен, что в Дагестане выборов не будет.
Иван Сухов: А в Ингушетии уже даже начала работать Центральная избирательная комиссия.
Калой Ахильгов: Предвыборная кампания в Ингушетии началась уже давно, с осени прошлого года. Будут выборы или не будут, предвыборная кампания должна быть. Если выборов не будет, а я считаю, что они в той или иной степени будут ограничены Законодательным собранием республики, нынешнее руководство как раз выполняет ту задачу, которую перед ним ставит Кремль. И для того, чтобы утвердить его еще на один срок, необходимо провести предвыборную кампанию, которая могла бы быть и при проведении выборов. То есть сделать все, чтобы убедить население в необходимости оставления нынешнего руководства.
Иван Сухов: Доклад «Кавказского узла» как будто свидетельствует об улучшении ситуации. Авторы делают вывод, что больше стало среди погибших боевиков и меньше мирного населения. Так ли легко провести эту черту, и можете ли вы согласиться с этими выводами?
Калой Ахильгов: Даже в тех случаях, когда мы говорим об уничтоженных предполагаемыех боевиках, это далеко не стимулирует молодых людей приходить в Комиссии по адаптации, условно. Это не является поводом для того, чтобы они подняли руки. Если власть сегодня сделает все для того, чтобы взять человека живым, посадить его в тюрьму и дать ему 10 лет колонии, то в следующий раз мы больше ей поверим. Но сколько раз мы слышали, что при проведении спецоперации были задержаны боевики? Из десяти, может быть, один.
Иван Сухов: Может ли Ингушетия оказаться в числе регионов, где будет каким-то нештатным образом произведена замена руководства?
Калой Ахильгов: Если это будет, я думаю, мы об этом узнаем в ближайшее время, в течение 2-3 недель. Если это не будет сделано до весны, то либо будет переназначение в виде проведения кандидатуры через Народное собрание, либо теоретически могут быть проведены выборы, но они будут похожи на выборы 2002 года, когда протащили Зязикова против команды Гуцериева.
Читать на сайте Голоса России
Источник: http://news.rambler.ru/17694335/