Солдаты победы

В этом году исполняется 67 лет со дня Великой Победы. Участников тех событий с каждым годом становится все меньше. В прошлом году, по данным Министерства труда и соцразвития Дагестана, в республике проживало 1143 участника Великой Отечественной войны, сегодня их осталось примерно 880 человек.

В последнее время появилось много желающих по-своему переписать историю Великой Отечественной. Но, пожалуй, самым достоверным источником остаются наши ветераны. Да, в их памяти стерлось многое, многое сквозь прошедшие годы вспоминается с трудом, но даже то, что осталось, сегодня имеет огромную ценность. Вряд ли вы найдете хотя бы одну книгу, которая расскажет о том, почему расплакался маршал Советского Союза Федор Толбухин, выступая перед своими солдатами, как советские танки ночью прокладывали дорогу через болотистую местность и как солдаты прятались от немецких самолетов в степи. Это и многое другое осталось в памяти ветеранов, ставших героями нашего спецпроекта «Солдаты Победы».

Алимурад Муртузалиевич Муртазалиев, 1917 года рождения, село Баршамай Кайтагского района:

— В 1939 году меня призвали в армию. Пришлось оставить молодую жену с новорожденной дочкой и исполнять долг перед отечеством. К этому времени я уже успел поработать и учителем в селе Газия Кайтагского района, и в райкоме партии. Попал на Западную Украину, в город Дрогобыч. Служил сначала во Втором Кавалеристском полку, а затем в 8-м механизированном корпусе. В армии нас обучали стрельбе из различных видов оружия.

Нас отправили на фронт на второй день войны. Германская армия начала наступление с юга. 24 июня 1941 года по приказу Жукова разбить или, в крайнем случае, остановить миллионную армию немцев были направлены 5 танковых корпусов. Таким образом, Советская армия выигрывала время на строительство оборонных сооружений. 12 дней шло ожесточенное сражение, наши войска не давали немцам продвинуть линию фронта. За это время успели укрепить оборонные сооружения.

Начинал я войну минометчиком. Участвовал в боях за Киев и Днепропетровск. В Днепропетровске был ранен в голову. Из-за частичной потери зрения служить дальше минометчиком не мог, меня направили в 30-й Отдельный полк связи. Наш полк обслуживал Юго-Западный, Степной и Сталинградский фронта.

В 42-м наши войска отступили до Сталинграда. Это было одно из знаковых сражений. Наш полк выполнял разные задания — от налаживания связи до доставки пакетов со спецдонесениями в пункты назначения. В августе 42-го по приказу командира полка мы должны были обеспечить связь со штабом 99-й Стрелковой дивизии под командованием Героя Советского Союза Ивана Ткаченко. Их штаб постоянно обстреливался немцами, которые укрепились на высоте. В нашу задачу входило ликвидировать немцев и проложить связь. Мы выдвинулись, а над нами самолеты летают, бомбят. Мы могли погибнуть каждую минуту. Внезапным нападением наша группа уничтожила немецкие позиции, захватила 4 пушки и 6 минометов с боеприпасами. Немцы не собирались нам уступать высоту и на следующее утро начали наступление. Мы отбивали атаку за атакой в течение недели.

В битве под Сталинградом я был ранен осколком во второй раз. Третье ранение я получил во время Курской битвы в боях под Кишиневом.

Четыре года на фронте я был парторгом роты, мы ставили перед коммунистами боевые задачи, которые необходимо было выполнить в ближайшее время, поднимали боевой дух воинов. На войне каждый день был насыщен событиями. Война — трудная работа. Она проверяет людей на мужество. Каждую минуту боялись умереть. Были, конечно, и дезертиры. Одного парня вспоминаю и сейчас. Когда мы отступали на Украине, один из бойцов попросил отпустить его повидаться с родными, которые жили в ближайшем хуторе, обещал вернуться к утру, но так и не вернулся. Не знаю, что с ним стало.

Победу я встретил в Австрии. Нашему полку дали время отдохнуть, все легли спать. Вдруг раздается канонада — стреляли практически из всех видов оружия. Мы все вскочили с мыслями, что высадился немецкий десант, а оказалось, что выступил председатель совета министров Молотов с заявлением о том, что закончилась война и Германия капитулировала. На радостях все стали палить из своего оружия и обниматься. На следующий день маршал Советского Союза Федор Толбухин собрал бойцов и выступил. Начав свою речь, он запнулся от подступивших слез. Потом не смог продолжить. Признался, что ему больно говорить, вспоминая о том, сколько друзей и боевых товарищей полегло на полях сражений. Вместо него выступил Алексей Желтов, который возглавлял партийно-политическую работу фронтов.

Война хоть и закончилась, но наши бойцы продолжали гибнуть от рук фашистских шпионов, которые остались на оккупированных территориях. Скольких мы тогда немецких шпионов повылавливали.

После войны самых лучших солдат от каждого фронта выбрали для участия в Параде Победы, который прошел 24 июня 1945 года в Москве на Красной площади. Из нашего полка в Параде участвовали 6 человек, в их числе и я. Для тех, кого отправляли на парад, создавали максимально комфортные условия. Помню, когда мы ехали в Москву поездом, для нас вместо полок установили пружинные кровати — чтоб удобней было.

Домой вернулся в декабре 1945 года.

Магомедрашат Канзитдинович Канзитдинов, 1919 года рождения, село Карабудахкент Карабудахкентского района:

— В 1938 году меня призвали в армию. Служил в автомобильных войсках. В звании сержанта ушел на войну. Попал на Первый Украинский фронт. Там тоже служил в автобатальоне. Участвовал в боях под Сталинградом. Там шли самые ожесточенные сражения. Войсками командовал Жуков. Мы подвозили к линии фронта боеприпасы и провиант. В одном из сражений под Сталинградом 40 танков остались без топлива. Нас, 20 человек, отправили за бензином в Москву. По возвращении командир приказал мне и одному старшине заправить все 40 танков. Мы привезли бензин и ночью, не зажигая фар, до наступления утра заправили все машины. Утром доложили командиру полка о том, что приказ выполнен. За выполнение этого задания я получил орден.

После победы в Сталинградской битве нас перебросили в Днепропетровск. Я возил посылки на фронт из Ростова. В одной из таких поездок наша колонна попала под бомбежку. Снаряд разорвался совсем близко, и осколок угодил мне в ногу. Меня госпитализировали, ногу пришлось ампутировать. В 1945 году после выздоровления демобилизовался.

Эльмурза Биймурзаевич Джумагулов, 1921 года рождения, Герой Советского Союза, село Карланюрт Хасавюртовского района:

— В 1940 году призвали в армию. До войны я служил в городе Изяслав на Украине. Я так хотел служить в армии — и попал… Никто ведь не знал, что в Советском Союзе будет война. Службу проходил в 20-й Танковой дивизии 9-го Механизированного корпуса. Выучился на механика-водителя танка Т-26. Потом, в 1941 году, когда началась война, нас отправили на фронт. Участвовал в оборонительных боях на Украине в 1941 году, в Воронежско-Касторненской операции, в боях на Курской дуге в 1943-м, а в 1944-м — в боях на реке Днепр в районе города Рогачёв, в Белорусской операции и в освобождении города Бобруйск. Был четырежды ранен.

Как-то ночью наша разведгруппа должна была проложить дорогу через лес, чтобы утром пойти в атаку. Я шел перед танковой колонной и курил: они двигались, ориентируясь на сигаретный огонек. Местность была болотистой. Под гусеницы танка подкладывали бревна. При проходе танка одно из бревен поднялось и ударило меня по голове, из глаз полетели искры, я упал. Хорошо, меня вовремя заметили и успели остановить танк.

Т-34 был средним основным танком Красной Армии. Немцы охотились за ним и любым способом хотели заполучить. Во время боев в Белоруссии, в районе западнее Рогачёва, мы должны были проложить путь нашей пехоте вглубь немецкой оборонительной линии, расчистив проволочные заграждения. Мы пошли в наступление, ближе к вечеру наш танк подбили, отвалилась гусеница. Дальше ехать мы не могли, впереди виднелись немецкие окопы. Немцы думали, что все члены экипажа погибли, так как никто из нас из танка не вышел. Мы решили дождаться темноты и под покровом ночи исправить танк. У немцев на этот счет были свои планы: они хотели ночью оттянуть танк к себе, взяв на буксир. Мы дождались, пока немцы привяжут трос к нашему танку, вылезли тихонько и обезвредили их, затем сели в их машину и оттянули оба танка к своим. Наши хотели было стрелять, но увидев, что немецкий танк на буксире везет советский, поняли, что к чему. В итоге мы не только свой танк спасли, но и немецкий отвоевали.

На фронте меня называли Михаилом Борисовичем, так как «Эльмурза Биймурзаевич» было сложно произносить, поэтому я и сам представлялся так, по-простому. Героя Советского Союза мне тоже присвоили как Михаилу Борисовичу Джумагулову.

Датай Исрапилович Бамматов, 1922 года рождения, село Карабудахкент Карабудахкентского района:

— На фронт ушел в 1942 году. Служил в НКВД. Принимал участие в боях под Москвой. Бои там шли ожесточенные, никто не спал сутками. Мы несли службу практически на передовой. В наши задачи входило выявление среди военнослужащих трусов, побывавших в плену, паникеров. Но в основном обороняли Москву. С вооружением сначала было слабовато, потом Англия с Америкой стали нам помогать. А вот с едой ситуация была получше — всем, что нужно, обеспечивал тыл. Если бы тогда наши бойцы не бились отчаянно, немцы взяли бы Москву.

После того, как отстояли Москву, нас направили на север. Мы возвращали отступающие части назад на позиции. Был приказ: «Вперед! Только вперед!». Во время блокады Ленинграда нас перебросили в Сортавала. Там нас мучило постоянное чувство голода, еды на всех не хватало. Один сухпаек делили на троих. Тех, кто был ближе к линии фронта, кормиле получше, мы отдавали им даже свое.

Бывало очень страшно: здесь орет один раненый, там — другой. Пули свистят над головой. Страшнее всего, конечно, было во время артобстрелов — прятаться было негде. Копать окопы не успевали, приходилось ложиться и прижиматься к земле. Немецкие самолеты грозно ревели — это тоже оказывало психологическое давление. Но когда появлялись наши самолеты и вступали с ними в бой, мы ободрялись и шли в атаку. Во время одного из боев мы оказались на линии фронта, сразу за пехотой, добивали оказавшихся в окружении немцев. А те, кто был за нами, попали под бомбежку. Тогда много людей полегло.

Когда в 1944 году началась крупномасштабная наступательная операция и наши погнали немцев, все страна полыхала. Поля, деревни, села, города — все было охвачено огнем.

Победу встретил на Украине. Домой вернулся спустя два года после окончания войны.

Халид Ахмедулаевич Халидов, 1923 года рождения, Махачкала:

— 1 мая 1943 года ушел на фронт добровольцем. Сначала нас отправили в Батум, в Грузию, где обучили военной подготовке. К концу месяца перебросили на фронт — 3-й Белорусский. Служил в гаубичном артиллерийском полку. Повидал много боев. Приходилось часто ходить по болотам. В сапоги набиралась вода. Снимали обувь, выжимали портянки и снова надевали. Говорят, что от холода умирают. Неправда! Если б от холода умирали, мы бы все умерли. Грелись у своей пушки, согнувшись. Тяжелая была война.

Был ранен в боях в Западной Белоруссии, где именно, уже не помню, да и к тому времени, когда немцев стали гнать наши, не осталось ни одной деревни или хутора, все было сожжено. Вот во время этих ожесточенных боев осколок попал мне в затылок. Я ничего не видел, был в гипсе. Долгое время лежал в госпитале. После того, как выздоровел, весной 45-го нас отправили в город Волоколамск. 1 апреля нас построил командир. Приказал выйти из строя сначала азербайджанцам, они вышли. Потом говорит: «Дагестанская автономная республика, выйти из строя». Я оказался единственным из Дагестана. Он спросил, к какому городу мне ближе. Я сказал, что к Баку. Он приказал примкнуть к азербайджанцам, и в мае я уже был дома.

Петр Григорьевич Золотарь, 1924 года рождения, Курская область:

— Служил в 47-м Гвардейском минометном полку. Ушел на фронт добровольцем в 1942 году, а в 1943-м, пройдя подготовку, попал на войну. Мне тогда было 18 лет.

Едем на фронт, а на пути встречаются только названия деревень — и ни одного дома. Сначала ужасались, а потом привыкли. Человек ко всему привыкает.

Попадали в окружения. Это были страшные бои. Тяжелее всего приходилось пехоте, возвращалось считанное количество людей.

Принимал участие в Курской битве. Это была решающая битва, мы стояли насмерть. Мы победили. И все благодаря тылу. Какую там технику произвели за полтора года!

Победу встретил под Берлином. Наш полк был не прямо у Рейхстага, а левее от него, потому что боялись, что немцы могут окружить. Жуков был очень умным полководцем, он понимал, что, если мы сосредоточимся в одном месте, нас легко можно окружить и разбить.

Сначала хотели заключить мир, но Жуков сказал: никакого перемирия, только капитуляция. «Капитуляция» — страшное слово. С побежденной страны собирали всю технику и оружие в одну кучу и уничтожали.

После войны наш полк перебросили в Буйнакск, старых отпустили домой, а ребят 24-го и 25-го годов рождения оставили еще служить. Демобилизовался в 1947 году. Я сам родом из Белгородской области, в деревне никто из родни к тому времени уже не остался, и возвращаться было некуда. Мы с другом решили поехать в Махачкалу. Я устроился работать в порт и остался здесь.

Магомедэмин Джапарович Джапаров, 1924 года рождения, село Губден Карабудахкентского района:

— Тяжело вспоминать, я потерял там руку. В 1942 году забрали на различные работы в Грузию. На фронт попал в 1943 году. Сначала был минометчиком, затем пехотинцем.

Многое уже забывается. Воевал всего год. Жизнь на фронте была тяжелой, каждому бойцу давали 600 грамм хлеба в сутки. В бою под деревней Лачинка Смоленской области я был тяжело ранен. Не знаю, что в меня попало — пуля или осколок. Меня долгое время считали погибшим. Домой даже отправили похоронку, а на обелиск павшим воинам вписали мое имя. Все, кто со мной шли в бой погибли, один я остался. Меня нашли еле живого в траншее, на арбе довезли до медпункта, там мне сделали операцию. После выздоровления отправили домой.

Виталий Пантелеевич Речняк, 1929 года рождения, Котовск Одесской области, Украина:

— Я не воевал, но на фронте был. В войну было два фронта: боевой, где бойцы сражались с врагом, и трудовой. Одесса была оккупирована и освобождена только в 1944 году. Когда наступали немцы, жителей никто не эвакуировал, уехало только начальство — райком партии. На третий день немцы были у нас. Вели они себя неплохо. У нас не было лесов, а соответственно, и партизан. Там, где были партизаны, немцы вели себя агрессивнее, потому что партизаны взрывали немецкие поезда, штабы. За это немцы мстили населению. Они выстраивали людей и требовали сдать партизан, убивали людей, поджигали села.

Когда в село вошли немцы, они избрали старосту вместо председателя колхоза. Старостой был мой дядя. Он был грамотный, 5 классов образования, а до войны работал главным бухгалтером. Никаких предательств он не совершал, он всего лишь был избран как руководитель.

В то время я жил в Котовске Одесской области Украины. Когда нам было по 13—14 лет, мы работали, не считаясь со временем, по 15 часов в сутки на производстве боеприпасов и военной техники, без которой не то что победить, но и воевать было бы сложно. Я тогда в колхозе работал, а наши сверстники точили мины, снаряды. Девчонки шили обувь и одежду для военных. Во время войны жизнь была очень тяжелой. Жили под лозунгом: «Все для фронта! Все для победы!». Мы в колхозе выращивали хлеб. Я был бригадиром молодежной бригады. Весь урожай под метелку забирали на фронт, а нам давали все, что оставалось вместе с землей. Мы голодали, ходили в заплатах, босиком.

После войны все было разрушено. Весь народ выходил на субботники, отстраивал города и села заново. Мы даже сами себе отстроили клуб и восстановили стадион.

Иван Иванович Середин, 1931 года рождения, Махачкала:

— В 1941 году началась война. Все, что было у людей, отправляли на нужды фронта. Есть было нечего. На каждого давали кусочек хлеба в 300 грамм. А хлеб был такой, даже сравнить не с чем, собаке кинь — есть не станет. Правда, подкармливали нас рыбкой. Я работал на строительстве бронепоезда «Комсомолец Дагестана». Наш бронепоезд участвовал в боевых действиях.

Мы учились тогда в 13-й школе, которая располагалась на вокзале. Нас отбирали для этих работ, больных и хилых не брали. На строительстве «Комсомольца Дагестана» работал постоянно. Меня прикрепили к одной женщине-сварщице, так с ней и проработал. Благодаря ей в 17 лет я получил временный паспорт и устроился работать сварщиком. В последующем это стало моей профессией. Последние 20 лет я отработал сварщиком в Даггазе и ушел на пенсию.

В 1942-м, когда немцы подошли к Грозному, у нас тоже стало неспокойно. В городе было два подразделения — женское и мужское. Располагались они в районе 1-й Махачкалы и на горе Тарки-Тау. Мужчины стреляли по самолетам из пушек, а женщины — из спаренных пулеметов. Нашим удалось сбить только один фашистский самолет — прям за нефтебазой. Это было летом 1942 года. Самолет был большой, с крестами. Он стал бросать бомбы днем. Сбросил в порту на ремонтный завод, там были погибшие, затем в 1-й Махачкале, у вагонного депо, где стояли двух- и трехэтажные дома. Дома полностью разрушились, но обошлось без жертв. И еще, то ли специально, то ли случайно сбросил бомбу на нефтебазу. Правда, бомба не взорвалась. Она зарылась глубоко в песок, потом ее вытащили и разминировали. Я, правда, не видел, но говорили, что снаряд был большой. Так вот, когда этот самолет налетел, начали пушки лупить, осколки во все стороны летят, заточенные так, как будто топором порубили, если в руку попадет, в момент отрубит. Самолет как-то косо зашел на нефтебазу, там тоже стояли артиллеристы, вот они его и сбили. Упал самолет возле Сулака.

9 мая 1945 года, в 5 часов утра, заговорили громкоговорители на столбах. Сначала ничего не было понятно, а потом, услышав о победе, народ стал выскакивать на улицу, обниматься. Кто радовался, а кто плакал. У многих на войне погибли родные. У меня война забрала отца и дядю. 

Источник: http://www.ndelo.ru/one_stat.php?id=6864

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *