В этом году фольклорный фестиваль «Шунудаг» прошел в горах Кулинского района под новой «редакцией»: появились новые номинации, имена и было действительно настоящее открытие талантов. Организатор фестиваля «Шунудаг» и основатель компании «Форема-кухни» Омари Калаев (на фото)
В поисках информации о собеседнике я наткнулась на интересную деталь: как оказалось, на фабрике «Форема-кухни» впервые в России были созданы модели кухни для инвалидов и кухни для незрячих и слабовидящих людей. В 2002 году Омари Калаев провел первый фестиваль лакской песни «Шунудаг», а летом 2008 года прошла первая в Дагестане биеннале художников «Лучше гор могут быть только горцы». Омари Калаев является председателем Совета учредителей общественного движения «Дагестан без сирот», президентом социально-культурного и благотворительного фонда «Нравственность».
Но самое удивительное то, что этот человек и сегодня в поиске знаний, новых идей, возможностей духовного роста.
О фестивале
– В этом году я делегировал свои полномочия композитору Мазагибу Шарипову (заслуженный работник культуры, композитор. – Ред.), рассказывает Омари Калаев. Ведь в том, чтобы фестиваль прошел на должном уровне, важно не участие, а контроль за его проведением. Для себя я понял, что делать все, как в самом начале, мне неинтересно. Одни и те же лица, песни и исполнители. А в том, чтобы найти человека, которому можно было бы передать полномочия, есть определенная игра, и вот в этом году я положился на Мазагиба Шарипова.
Доволен ли я? Да, получилось. Так как, будучи композитором-песенником, лучше знает эту культуру, исполнителей, музыкантов. В этом его преимущество передо мной и Ширвани Чалаевым, который большую часть времени проводит в Москве. Мазагиб живет в это среде, знает исполнителей, как уже состоявшихся, так и тех, кто только начинает свой путь. Ему удалось привлечь действительно талантливых людей. И я реально увидел, что качество голосов в этом году другое. Хотя в прошлые годы у меня возникало впечатление, что все повторяется, и динамика была только в детях. Мысль появилась: ну все, баста, наш небольшой лакский народ уже исчерпал себя. Но этот год приятно удивил количеством и качеством новых исполнителей. Появилось много интересных голосов, причем многие на очень хорошем, профессиональном уровне. Удивил один исполнитель, уже взрослый, состоявшийся человек, врач, художник и обладатель красивого, сильного голоса, он написал песню о фестивале, но почему-то Мазагиб не включил ее в конкурсную программу…
В этом году на конкурсе появилась и новая номинация…
– Да, это песня, которая могла бы стать символом фестиваля.
Гимн?
– Нет, тут главное не путать, гимн – это что-то официальное, торжественное, а мы хотели бы услышать песню, которая стала бы хитом. Легко запоминающаяся мелодия, ритм, но при этом текст должен быть о фестивале.
Песня на лакском языке?
– Это не принципиально. Ни при отборе участников, ни при определении победителей номинаций предпочтений по национальному признаку никто никому не отдавал.
То есть по большому счету фестиваль вышел за рамки песенного конкурса одной нации и приобрел общедагестанский характер.
– Да, уже третий год я вижу реальных участников из других районов, представителей других национальностей. В этом году приехали конкурсанты из Дербента, очень понравилась азербайджанская исполнительница. Она хорошо пела и держалась на сцене, были представители и других наций: аварцы, даргинцы, кумыки.
По опыту проведения знаковых культурных мероприятий это и песенный фестиваль, и биеннале художников – как вы считаете, культура в Дагестане развивается?
– Да, безусловно, здесь есть такой нюанс, нужно четко понимать, что подразумевается под определением «культура». Часто люди путают определения, вмещая в термин «культура» совершенно посторонние детали. Культура – это то, что остается в народе, то, что впоследствии войдет в нашу жизнь, это навыки, привычки, набор ценностей, ставших привычными…
Плюс к этим факторам у каждого народа есть свой путь развития, как путь у реки после дождя. Он не может быть сомнительным и оцениваться по критериям «верно или неверно».
И этот путь есть и у Дагестана, связанный именно с ментальностью людей, с их восприятием мира и себя. Хотя есть и особенности, присущие новому времени.
О прошлом и настоящем
А в чем же особенность Дагестана?
– В том, что мы сейчас находимся в совершенно неординарной ситуации, когда процесс формирования культуры находится на ином уровне, он менее зависимый от исторических и национальных особенностей народа.
А как же утверждения многих о том, что надо вернуться к традициям предков.
– Вера в то, что, реанимируя традиции прошлого, мы сможем продвинуться вперед, неправильна, это ошибка. Я считаю, что на старое можно только опереться, как на первую ступеньку, но чтобы шагнуть дальше и выше, нужно иметь сформированное понимание того, что будет завтра. Культура, по сути, опирается на уже имеющиеся принципы. До сих пор требования были малоизменяемые, динамики не было, и на их основе и формировались культурные традиции. А сейчас все рушится, и связь между поколениями иная.
Честно говоря, я часто задумывался над тем, что же является причиной этих процессов. Человек существовал тысячи лет, он боролся за выживание, медленно формируя мировоззрение, а последние сто лет все изменилось. Понятно, что в основе этих процессов лежит научно-технический прогресс, и одно из его составляющих – развитие коммуникаций. Нивелирование значения расстояния изменило жизнь, внеся динамику, в том числе и в процесс формирования культуры.
Но если взглянуть на культуру как на исторический процесс, то, говоря о дне сегодняшнем, всплывает термин «исламская культура». Для многих он ассоциируется с агрессией и вызывает негативные эмоции.
– Тут вопрос не в агрессии, культура просто не может быть агрессивной, а в восприятии. Я так представляю, лет 70 лет назад наше общество пережило сильный переломный момент. За это короткое время идеи атеизма настолько овладели умами людей, что получился обратный процесс. Быть верующим было зазорно, это скрывали или в лучшем случае не афишировали. Сейчас же все иначе, получилась подмена определений. И мы сейчас идем к худшему, то что подавлялось все эти годы, пытается утвердиться. Но ничего просто так, без следа не бывает, любое усилие встречает контрусилие.
Если говорить о вере и безверии или о другом восприятии религии, то вопрос, скорее, в нежелании принимать чужую правду…
– В основе каждое существо человеческое старается быть правым. И самое худшее для человека – это вынужденная необходимость уступить в своей правде.
Мы всегда себя оправдываем до тех пор, пока не будем убеждены в обратном. Вопрос не в истинности убеждений, большей частью это зависит от компетентности, от того, сколько данных человек берет в расчет при формировании собственной правды.
Что для вас правда? Набор субъективных определений, фактов, истин, не требующих доказательств?
– Для себя я вывел такое определение: стабильные данные и совокупность стабильных данных определяют положение человека в обществе. Вообще, жизнь, как я понял, связана с желанием человека быть всегда правым, а чтобы быть правым, нужно иметь много стабильных данных. В каждой области жизни.
У вас много стабильных данных?
– Да, особенно в последние годы. И для этого есть несколько причин, я нашел хороший источник и многое узнал. По большому счету человек сам – может заниматься созданием и исследованием стабильных данных, искать, открывать. А может воспользоваться опытом других. Ко многому я пришел сам, но есть вещи, о которых я только подозревал, но не хватало деталей для формирования стабильных данных. А были вещи, которые для меня в самом начале пути казались неестественными, но теперь стали аксиомами.
Но при этом есть люди, которые могут не принять эти стабильные данные.
– Да, и в этом их правда, это их уровень восприятия.
Вы стараетесь с такими людьми не общаться?
– Нет, почему же, это их уровень восприятия, это их правда. Я родился в горах, но жил в Казбековском районе, и поездка в горы, в село была целым событием, и хотя знаешь, что будешь мучаться (полет в «кукурузнике» нельзя назвать комфортным), но ждешь, готовишься. Вспоминая это, понимаешь: к жизни относиться можно проще.