На территории республики разворачиваются драматические события
Республика Дагестан представляет собой сложное переплетение противоречий и конфликтов — национальных, религиозных, межличностных. Здесь тревожное пограничье Европы и Азии, христианского и исламского миров.
Обстановка заставляет быть предельно бдительными и осторожными. Передвигаться поодиночке запрещено категорически. Свободно общаться с жителями горных аулов, имеющих зловещую славу «рассадников ваххабизма», посещать их рынки, мечети и другие достопримечательные места — тем более.
Ездим тщательно выверенными и согласованными маршрутами. Постоянно находясь на связи. С автоматами наизготовку. Сменив или вообще сняв номера. Только в сопровождении тамошних проводников-полицейских. Ведь есть такие аулы, где чужаку, тем более «оккупанту» в форме, даже хлеба не продадут, оскорбят, спровоцируют, а то и пулю в спину пустят. В равнинных районах нашим сопровождающим был даргинец майор Руслан Абдурашидов. В горах его присутствие нам бы только повредило. Посему на смену ему приходит кумык, затем аварец… Лишнее подтверждение слабости, низкого профессионализма и, будем называть вещи своими именами, ненадежности многих дагестанских стражей правопорядка. Пора проговорить очевидное: именно с целью восполнения вышеуказанного съехались в республику представители самых различных силовых и правоохранительных служб Москвы, Поволжья, Урала…
За Кизляром ровную, как столешница, Ногайскую степь сменили холмистые долины, затем предгорья, и вот она — вздыблено-суровая горная красота. Природа радует и пугает. Собеседники делятся опасениями: сейсмологи предсказали, что в ближайшие пять лет произойдет землетрясение силой восемь-девять баллов; столице республики — Махачкале, с ее плотно и хаотично понатыканными «высотками», тогда уж точно мало не покажется.
Уникален, а вместе с тем взрывоопасен этнический состав населения республики: «в тесноте и обиде» — «чересполосно», но не смешиваясь — проживает, по некоторым подсчетам, до полусотни народностей (в основном коренных), ни одна из которых не доминирует численно, не является «титульной». Отсюда острейшая межэтническая конкуренция. Степной север малолюден, горно-аульный юг перенаселен. В какое селение ни заедешь, повсюду мамочки с «выводками» — мал мала меньше. В среднем на семью приходится пять детей. Здесь отсутствует тейповая организация общества, а с ней система сдержек. Вместо тейпов джамааты — территориально-соседские общины. Поэтому зачастую каждый сам за себя, лишь Аллах за всех. Все реже слышится в глубинке русская речь. Русскоязычное население тает год от года. В горных районах его практически не осталось: мытьем и катаньем «ушли». Среди наивных русских есть такие, кто пытается приспособиться, приняв ислам. Таким чохом навешивают ярлык ваххабита. Со всеми вытекающими отсюда малообнадеживающими последствиями.
Своеобразна и мало «состыкована» с федеральными законами система управления регионом. Равновесие поддерживается гласными и негласными нормами представительства в госструктурах, особенно на ключевых должностях: так, если председатель Госсовета даргинец, то спикер парламента непременно аварец, а глава правительства кумык. Не понаслышке знаю: подобное сверху донизу. До недавнего времени это действовало достаточно эффективно, способствовало консолидации элит разных этнических групп, поддерживало относительную внутреннюю стабильность. Способность контролировать ситуацию и лояльность Москве, проявленные в 1999 г. при отражении агрессии чеченских боевиков на Дагестан, были щедро вознаграждены: республиканское руководство получило полный карт-бланш на устройство внутренних дел. При этом федералов, особенно силовиков, втягивают в местные «разборки» на почве дележа властного и экономического ресурсов. Получается — хвост собакой вертит.
Все и вся пронизано коррупцией. Верхи возмущаются ею преимущественно декларативно. Низы — с оглядкой, а то и вообще анонимно. Чтобы зарегистрироваться в качестве безработного, требуют круглую сумму; на вопрос, почему так много, отвечают, что им и с министром поделиться нужно. По всей республике массово и по заниженной цене скупают сертификаты на материнский капитал. И все знают, кто и как их обналичивает.
Результат: экономика находится в плачевном состоянии, все основано на «откатах» и «распилах», идущие из центра финансовые вливания «прихватизируются», бизнес, не связанный напрямую с административно-силовым ресурсом, хиреет. Безработица, особенно среди молодежи, и бедность носят массовый характер (при всем при том, что бедным на Кавказе слыть просто оскорбительно).
Разумеется, в местных рептильных СМИ об этом ни слова. Они изобилуют панегириками власть имущим и пропагандой исламских ценностей — в первую очередь смирения, покорности. Журналистов, выбивающихся из общего ряда, «прессуют», а то и убивают. Последний случай: 8 мая в селении Кокрек Хасавюртовского района во дворе собственного дома застрелили редактора аварской версии независимой республиканской газеты «Ассалам» Яхъю Магомедова.
Ожесточеннейшее противостояние развернулось на духовном фронте. Сторонники традиционного ислама пытаются противостоять экстремизму словом. Ваххабиты же дополняют проповеди свинцом. Убито уже более половины местных богословов.
В чем едины представители всех течений ислама, так это в стремлении сделать его официальной идеологией. К примеру, имам центральной мечети Махачкалы Магомедрасул Саадуев заявляет: «Пора сказать, что Дагестан — мусульманская республика, пора перестать считать наше государство светским». Он же предлагает создать во всех учреждениях и вузах возможность совершать пятикратную молитву. Молельная комната существует даже в прокуратуре республики. Короче, статья 14 Конституции РФ об отделении религиозных объединений от государства «отдыхает». Первое, что бросается в глаза в любом посещенном мной селении, — мечеть. Без нее же не обходится ни одна автозаправочная станция. На «духовное возрождение», то есть массовую исламизацию, выделяются огромные средства, главным образом казенные. А затем предпринимаются меры, тоже очень затратные и не сказать чтобы успешные, для предотвращения распространения среди масс религиозного радикализма.
«Выдавленные» из соседней Чечни боевики нашли в Дагестане благодатную почву. Основные удары наносятся ими по коммуникациям, объектам жизнеобеспечения. Настоящая охота ведется на силовиков и сотрудников правоохранительных органов. Так, в Хасавюрте средь бела дня наряд мобильного отряда МВД РД осматривал территорию рынка, когда сзади к полицейским подошли двое молодых людей и на глазах многочисленных свидетелей стали стрелять им в спину из пистолетов. После чего беспрепятственно скрылись. В результате один полицейский скончался на месте, двоих с тяжелыми ранениями доставили в больницу, где один скончался. Сводка отнюдь не из ряда вон. То же самое в Махачкале, Кизляре, Буйнакске, Дербенте… Счет убитым, раненым, похищенным в этой необъявленной «партизанской войне» идет на сотни. Бандподполье мстит за недавно «замоченных» «амиров горного сектора» дагестанского подполья Ахмеда Абдулкеримова, Гаджиява Газиева, Сабитбая Аманова, Исрапила Валиджанова. Разлетаются по российским городам и весям «груз-200», «груз-300» (на армейском сленге — убитые и раненые).
То тут, то там боестолкновения. Чаще всего при «зачистках» предгорий и городских окраин. Под самой Махачкалой прижимаемся к обочине, чтобы пропустить мчащуюся на бешеной скорости колонну бэтээров внутренних войск с десантом на бортах. Часа не прошло, как ее обстреляли. Ожесточенный бой вспыхнул в Цумадинском районе, два омоновца погибли, трое получили ранения. Получается какой-то замкнутый круг: «зачистка» — ответная «акция мщения» — «зачистка»… Растет число «мучеников за веру» и тех, кто «делает с них жизнь». Террористы, усиленно вербуя юнцов, устраивают нечто вроде краткосрочных сборов в лесах, связывают кровавой порукой…
Почти без передышки на минно-подрывном фронте. Чуть ли не каждый день то взрывы, то сообщения «компетентных органов» о предотвращении таковых (при том что о некоторых — «из оперативных соображений» и чтоб не «перегружать» статистику — умалчивается). Основными мишенями являются объекты жизнеобеспечения, коммуникации, места скопления людей.
Буквально в осаде железная дорога. «Рекордным» оказался для нее 23 апреля: сразу шесть «закладок», две из которых стали источниками мощных взрывов. Первое — нажимного действия — сработало на перегоне Кизилюрт–Темиргое. Ладно, удар принял на себя не грузовой состав, а шедшая впереди бронеплатформа. Затем — одно за другим — пять дистанционно управляемых электроникой.
«Заметьте, — говорит специалист по антитеррору майор Голдобин, — насколько специфичны приемы дагестанских боевиков и тактико-технические характеристики применяемых ими взрывных устройств. Последние почти исключительно самодельные. Взрывчатка изготовляется из смеси аммиачной селитры и алюминиевой пудры, поражающие элементы — из шарикоподшипников, гаек, болтов, железной «сечки». В качестве взрывателей — шприцы, наполненные триперекисью ацетона. Дистанционное управление — на базе мобильных телефонов, автомобильной сигнализации. «Энергетика» — в спектре от миниатюрной батарейки до автоаккумулятора».
Опора на «умелые руки» и подручные средства — свидетельство не столько слабости материальной базы бандподполья, сколько выхода его за узкий круг щедро финансируемых и оснащаемых профессионалов экстра-класса. То же подтверждают виденные мною трофеи: предельно изношенные боевые «стволы», охотничьи ружья и обрезы, расточенная под девятимиллиметровые пээмовские патроны «травматика» и даже бутылки с «коктейлем Молотова».
Неподалеку от аула Хаджалмахи, что в Левашинском районе, с «подарком от воинов Аллаха» довелось спознаться и нам. Самодельное взрывное устройство было заложено у края шоссе в неглубокую нишу и замаскировано камнями. Бойцы обнаружили его своевременно, но решили не рисковать и без саперов не обезвреживать. Между тем торчать в быстро нарастающей автопробке было просто небезопасно, кто знает, не пристроились ли в хвост бандиты или смертник-одночка, — вдруг ахнет?! И вот мы мчимся в объезд — узкими, пыльными, донельзя разбитыми проселками — мимо глухих аулов, кладбищ… Малейшая ошибка шофера — и мы либо в пропасти, либо размазаны по почти нависающим над дорогой скальным «стенам».
Как я потом выяснил в пресс-службе ФСБ, мы подстраховались не зря. Бомба представляла собой два ведра, начиненных уже упомянутой адской смесью, а также болтами и нарезкой арматуры. Мощностью 22 кг в тротиловом эквиваленте. С дистанционным взрывателем на основе автосигнализации марки «Старлайн». Находку удалось обезвредить только к вечеру посредством гидродинамического разрушителя.
Население, особенно имущих, обкладывают поборами «на джихад». В беседе со мной высокопоставленный сотрудник МВД ДР полковник Салих Гаджиев констатировал: боевики широко используют практику запугивания бизнесменов с целью получения средств. Денежные потоки, поступающие из-за рубежа, в разы ниже тех, которые бандформирования получают из внутренних источников.
А потому, если не произойдет кардинальных улучшений в сфере экономики и политики, борьба с терроризмом в Дагестане, несмотря на несомненные успехи силовиков, уничтожающих одного за другим лидеров боевиков, обречена на поражение.
От блокпоста — к блокпосту. За окном автомобиля — красота неописуемая. Вон в шапке облаков гряда гор, вон скала — точь-в-точь голова Кинг-Конга, вон цветущие персиковые сады… Стоп, опять проверка.
Серпантин дороги ныряет в Гимринский тоннель — самый длинный на Северном Кавказе — длиной 4250 м. Ваххабиты неоднократно пытались взорвать его, обстреливали прилегающие блокпосты, но обошлось. «Кама, Кама, ответьте Уралу…» Порядок, условленный позывной принят. Прибыли на расположенную в глубоком ущелье Ирганайскую ГЭС. Ее охраняет сводный отряд. Электростанцию дважды взрывали. Еще дважды обнаруживали и обезвреживали заложенные взрывные устройства. Сейчас восстанавливают. Летом обещают пустить. Защита трехуровневая, с замкнутой цепью блокпостов из железобетонных плит и обложенных мешками с песком индивидуальных стрелковых ячеек. С патрулированием. С прожекторами и аппаратурой видеонаблюдения. Это заслуга командира — полковника москвича Геннадия Дырина, начштаба — подполковника пермяка Сергея Коршунова. Оба, впрочем, склонны делать упор на коллективную составляющую успеха, на боевое братство: «Здесь служат москвичи, татарстанцы и пермяки. Сказать, что мы сдружились, — значит ничего не сказать. Питаемся из одного котла. Совместно отмечаем праздники и дни рождения. Посылки и те делим. Не будь с нами медика-москвича лейтенанта Валерия Бургасова, пол-отряда бы с пневмонией слегло. На практике убедились в действенности приемов снятия эмоционального напряжения, применяемых психологом из Казани капитаном Владимиром Киселевым. А как оценить деликатность окружающих по отношению к Таиру — единственному среди бойцов соблюдающему исламские обряды? Настанет время вечернего намаза, парень расстилает в сторонке коврик и молится. Разговоры и смех тут же смолкают».
Это тем более важно, что «вахта» полугодовая. Находиться на постах и в разъездах приходится по многу часов — на продуваемых ветрами вершинах, то под снегом, то под дождем, то под палящим солнцем, жить скученно (койки и те в два яруса). Постоянно ощущается «вражье око», доходит до стрельбы (я тому свидетель: разглядывал-разглядывал с перевала в бинокль наши посты какой-то бородатый тип, затем скрылся, немного погодя оттуда прогремели четыре выстрела).
…Встревожила новость: из приграничного Ботлиха (со стыка границ России, Азербайджана и Грузии) выводится горнострелковая бригада. Значит, случись агрессия, как это было на том же направлении 12 лет назад, наш отряд останется единственной стационарно дислоцированной, имеющей подготовленные позиции частью. «Мы прекрасно понимаем, — говорит подполковник Коршунов, — случись что в «большой политике», лавина докатится до нас. И наоборот, «ирганайский камешек» способен вызвать лавину. Поэтому наша установка: ни в коем случае не вмешиваясь в местные «разборки», не поддаваясь на провокации, всецело сосредоточиваться на выполнении поставленных задач по охране Ирганая».
Снова в путь. Лет 30 назад его можно было бы назвать экскурсией по историческим местам. Вот гора Ахульго, где произошло одно из кровопролитнейших сражений Кавказской войны ХIХ века. Вот Гуниб, где пленили Шамиля… Не менее колоритны артефакты современной истории. У дорог то и дело встречаются штабеля холодильников, электроплит, других контрабандных товаров. Видать, наши кордоны с Ираном и былыми братьями по СССР — грузинами и азербайджанцами — совсем худые. Торговцы куда общительней, внешне более или менее лояльны к чужакам. Прибыли ради, наживы для. То же самое — придорожные «общепитовцы». Приятно вместо сухпая отведать что-то из дагестанской кухни, коронное блюдо которой курзе, то есть пельмени.
Разговорился с местным парнем по имени Расул. Большим патриотом своей малой родины, чувствуется, от души, а не красивого словца ради сказавшим: «Мою землю благословил Аллах». Спрашиваю, чем занимаются его друзья-приятели. Тот отвечает, мол, спортивным «качем» да по пять раз на дню молятся. Остальное время помогают по хозяйству либо просто слоняются без дела. Более или менее квалифицированная работа в округе отсутствует. Поступить учиться? Мол, без блата или больших денег это практически невозможно. Иные видят выход в том, от чего наши парни бегут, как черт от ладана, — в армии.
…Опять таящие опасность серпантины дорог. Воочию убеждаюсь: атмосфера сгущается, ситуация балансирует на грани открытого вооруженного противостояния.
Наконец, терпение Москвы лопнуло. Режим контртеррористической операции, ранее кратковременно-точечный, распространился почти на половину территории республики (стыдливая оговорка о «профилактической фазе» лично у меня вызывает только горькую иронию). Сюда спешно перебрасываются все новые спецподразделения. На ряде ключевых объектов прошли учения по переводу их на «функционирование в условиях военного времени». Апробируются новации, 3 мая внесенные Президентом РФ в закон «О противодействии терроризму».
В свою очередь «моджахеддины» прилагают усилия для перехода в контрнаступление. Несмотря на растущие потери, они способны как на эскалацию терактов, так и на развязывание полномасштабного конфликта.
Казалось бы, происходящее в Дагестане для основной массы россиян не более чем далекая экзотика. Однако нужно признать очевидное: все происходящее так или иначе аукается по всей России.
Источник: http://baltija.eu/news/read/18411