Военкор «Звезды» в составе спецгруппы пермских силовиков побывал в эпицентре драматических событий, разворачивающихся ныне на территории Дагестана
Знакомимся. Командир группы полковник Александр Дунец. Специалист по обеспечению антитеррористической защищенности майор Дмитрий Голдобин (он же снайпер). Четыре вооруженных до зубов бойца, они же, попеременно водители. Для меня, как следует из штабных документов «временно прикомандированного», находится более скромное амплуа: фиксировать происходящее, быть на подхвате и, случись необходимость, оказывать первую медицинскую помощь.
До Дагестана, использую дунцовское выражение, долетели на едином дыхании.
От блокпоста к блокпосту
Республика представляет собой сложное переплетение противоречий и конфликтов — национальных, религиозных, межличностных… Здесь тревожное пограничье Европы и Азии, христианского и исламского миров. Обстановка заставляет быть предельно бдительными и осторожными. Передвигаться поодиночке запрещено категорически. Свободно общаться с жителями горных аулов, имеющих зловещую славу «рассадников ваххабизма», посещать их рынки, мечети и другие достопримечательные места — нельзя тем более. Словом, нравы — слегка напоминающие описанные Толстым в «Кавказском пленнике».
Ездим тщательно выверенными и согласованными маршрутами. Постоянно находясь на связи. С автоматами наизготовку. Сменив или вообще сняв номера. Только в сопровождении тамошних проводников-полицейских. Ведь есть такие аулы, где чужаку, тем более «оккупанту» в форме, даже хлеба не продадут, оскорбят, спровоцируют, а то и пулю в спину пустят.
В равнинных районах нашим сопровождающим был даргинец майор Руслан Абдурашидов. В горах его присутствие нам бы только повредило. Посему на смену ему приходит кумык, затем аварец… Лишнее подтверждение слабости, низкого профессионализма и, будем называть вещи своими именами, ненадежности многих дагестанских стражей правопорядка. Пора проговорить очевидное: именно с целью восполнить эти пробелы и прибыли в Дагестан представители самых различных силовых и правоохранительных служб Москвы, Кубани, Поволжья, Урала…
От блокпоста — к блокпосту. За окном автомобиля — красота неописуемая. Вон — в шапке облаков — гряда гор, вон скала — точь в точь голова Кинг-Конга, вон цветущие персиковые сады… Стоп, опять проверка.
За военными и стражами правопорядка здесь идет настоящая охота. Счет убитым, раненым, похищенным в этой необъявленной «партизанской войне» идет на сотни. Бандподполье мстит за недавно «замоченных» «амиров горного сектора» дагестанского подполья Ахмеда Абдулкеримова, Гаджиява Газиева, Сабитбая Аманова, Исрапила Валиджанова. Разлетаются по российским градам и весям «груз-200», «груз-300» (на армейском сленге — убитые и раненые).
То тут, то там — боевые столкновения. Чаще всего — при «зачистках» предгорий и городских окраин. Под самой Махачкалой прижимаемся к обочине, чтобы пропустить мчащуюся на бешеной скорости колонну бэтээров внутренних войск с десантом на бортах. Часа не прошло, как ее обстреляли. Ожесточенный бой вспыхнул в Цумадинском районе, два омоновца погибли, трое получили ранения. Вырисовывается какой-то замкнутый круг: «зачистка» — ответная «акция мщения» — «зачистка»… Растет число «мучеников за веру» и тех, кто «делает с них жизнь». Террористы, усиленно вербуя юнцов, устраивают нечто вроде краткосрочных сборов в лесах, связывают кровавой порукой…
Почти без передышки — на минно-подрывном фронте. Чуть ли не каждый день-то взрывы, то сообщения «компетентных органов» о предотвращении таковых (при том, что о некоторых — «из оперативных соображений» и чтоб не «перегружать» статистику — умалчивается). Основными мишенями являются объекты жизнеобеспечения, коммуникации, места скопления людей. К примеру, аэропорт Каспийск.
Буквально в осаде железная дорога. «Рекордным» оказалось для нее 23 апреля: сразу шесть «закладок», две из которых стали источниками мощных взрывов. Первое — нажимного действия — сработало на перегоне Кизил-юрт-Темиргое. Ладно, удар принял на себя не грузовой состав, а шедшая впереди бронеплатформа. Затем — одно за другим — пять дистанционно управляемых электроникой.
— Заметьте, — говорит майор Голдобин, — насколько специфичны приемы дагестанских боевиков и тактико-технические характеристики применяемых ими взрывных устройств. Последние почти исключительно самодельные. Взрывчатка изготовляется из смеси аммиачной селитры и алюминиевой пудры, поражающие элементы — из шарикоподшипников, гаек, болтов, железной «сечки». В качестве взрывателей — шприцы, наполненные триперекисью ацетона. Дистанционное управление — на базе мобильных телефонов, автомобильной сигнализации. «Энергетика» — в спектре от миниатюрной батарейки до автоаккумулятора.
Опора на «умелые руки» и подручные средства — свидетельство не столько слабости материальной базы бандподполья, сколько выхода его за узкий круг щедро финансируемых и оснащаемых профессионалов экстра-класса. То же подтверждают виденные мною трофеи: предельно изношенные боевые «стволы», охотничьи ружья и обрезы, расточенная под девятимиллиметровые пээмовские патроны «травматика»…
Неподалеку от аула Хаджалмахи, что в Левашинском районе, с «подарком от воинов Аллаха» довелось познакомиться и нам. Самодельное взрывное устройство было заложено у края шоссе в неглубокую нишу и замаскировано камнями. Бойцы обнаружили его своевременно, но решили не рисковать и без саперов не обезвреживать. Между тем торчать в быстро нарастающей автопробке было просто небезопасно, кто знает, не пристроились ли в хвост бандиты или смертник-одиночка, вдруг ахнет?! Полковник Дунец принял решение: «Давай в объезд». И вот мы мчимся узкими пыльными донельзя разбитыми проселками — мимо глухих аулов, кладбищ… Малейшая ошибка шофера, и мы либо в пропасти, либо размазаны по почти нависающим над дорогой скальным «стенам». Ас-водитель справился.
Как я потом выяснил в пресс-службе РУ ФСБ, мы подстраховались не зря. Бомба представляла собой два ведра, начиненных уже упомянутой адской смесью, а также болтами и нарезкой арматуры. Мощностью 22 килограмма в тротиловом эквиваленте. С дистанционным взрывателем на основе автосигнализации марки «Старлайн». Находку удалось обезвредить только к вечеру — посредством гидродинамического разрушителя.
Высокогорная «Кама»
«Кама», «Кама», ответьте «Уралу»… Порядок, условленный позывной принят. У Гимринского тоннеля нас ждет восторженная встреча. Прибыли на расположенную в глубоком ущелье между аулами Гимры, Шамилькала и Гуниб Ирганайскую ГЭС. Её охраняет сводный полицейский отряд, треть которого составляют наши земляки. Электростанцию дважды взрывали. Еще дважды обнаруживали и обезвреживали заложенные взрывные устройства. Сейчас восстанавливают. Летом обещают пустить. Защита трехуровневая, с замкнутой цепью блокпостов из железобетонных плит и обложенных мешками с песком индивидуальных стрелковых ячеек. С патрулированием. С прожекторами и аппаратурой видеонаблюдения. Во многом это заслуга начштаба — подполковника пермяка Сергея Коршунова. Он, впрочем, склонен делать упор на коллективную составляющую успеха, на боевое братство:
— С нами служат москвичи и татарстанцы. Сказать, что мы с ними сдружились — значит, ничего не сказать. Питаемся из одного котла. Совместно отмечаем праздники и дни рождения. Посылки и те делим. Не будь с нами медика-москвича лейтенанта Валерия Бургасова, пол-отряда бы с пневмонией слегло. На практике убедился в действенности приемов снятия эмоционального напряжения, применяемых психологом из Казани капитаном Владимиром Киселевым. А как оценить деликатность окружающих по отношению к Таиру — единственному среди бойцов соблюдающему исламские обряды? Наступает время вечернего намаза, парень расстилает в сторонке коврик и молится. Разговоры и смех тут же смолкают.
Это тем более важно, что «вахта» полугодовая. С местным населением, настроенным явно недоброжелательно, стараются не поддерживать никаких контактов. Находиться на постах и в разъездах приходится по многу часов — на продуваемых ветрами вершинах, то под снегом, то под дождем, то под палящим солнцем, жить скученно (койки и те в два яруса). Постоянно ощущается «вражье око», доходит до стрельбы (я тому свидетель: разглядывал-разглядывал с перевала в бинокль наши посты какой-то бородатый тип, затем оттуда прогремели четыре выстрела).
«Напрягает» быт. Чуть потеплело, вылезли из своих нор и пошли гулять по казарме шустрые скорпионы, муравьи, прочая мелкая живность.
Помогают преодолеть трудности весточки от родных, тяжелоатлетический «кач», старательно возделываемый огородик, любимицы отряда — овчарки: «немка» Феня и «кавказка» Сима. А ещё уральская баня с березовыми вениками, которую за тридевять земель привезли и сами — по бревнышку — собрали. Жар в ней такой, что я не выдерживаю и под добродушный хохоток хозяев распластываюсь на полу.
«Пищу духовную» обеспечивают небольшая библиотечка, телевизоры, CD-плейеры, собственные таланты. Остроумно и искрометно-весело провели КВН. Победила команда «Пермский отряд из реальных ребят» и, разумеется, дружба. Настенные «боевые листки» полнятся карикатурами, пусть неуклюжими, зато от души идущими стихами. Вот, не угодно ли?
Охраняют парни ГЭС,
Чтобы враг туда не влез.
Террористам не пройти.
Наши парни на пути.
* * *
Мы встретились
в далеком Дагестане:
Пермяк, москвич
И славный сын Казани.
Все ярче светит
Солнце над горами.
Орлы парят в
Небесной синеве.
И долг земле своей,
Своим родным мы платим,
Чтоб в мире наши
Дети подросли.
Кстати, об орлах. Точнее, беркутах. Действительно, парят. Сам видел. Недавно один разбился, налетев на патрульную машину. Он производил впечатление, даже будучи прибитым к забору.
Между миром и войной
Встревожила новость: из приграничного Ботлиха (со стыка границ России, Азербайджана и Грузии) выводится горнострелковая бригада. Значит, случись агрессия, как это было на том же направлении 12 лет назад, наш отряд останется единственной стационарно дислоцированной, имеющей подготовленные позиции частью.
— Мы прекрасно понимаем,- говорит подполковник Коршунов, — случись что в «большой политике», лавина докатится до нас. И, наоборот, «ирганайский камешек» способен вызвать лавину. Поэтому наша установка: ни в коем случае не вмешиваясь в местные «разборки», не поддаваясь на провокации, всецело сосредоточиваться на выполнении поставленных задач по охране Ирганая.
…И снова таящие опасность серпантины дорог. Воочию убеждаюсь: атмосфера сгущается, ситуация балансирует на грани открытого вооруженного противостояния.
Наконец терпение Москвы лопнуло. Режим контртеррористической операции, ранее кратковременно-точечный, распространился почти на половину территории республики (стыдливая оговорка о «профилактической фазе» лично у меня вызывает только горькую иронию). Сюда спешно перебрасываются всё новые спецподразделения. На ряде ключевых объектов прошли учения по переводу их на «функционирование в условиях военного времени». Апробируются новации, 3 мая внесенные Президентом РФ в Закон «О противодействии терроризму».
В свою очередь «моджахеддины» прилагают усилия для перехода в контрнаступление. Несмотря на растущие потери, они способны как на эскалацию терактов, так и на развязывание полномасштабного конфликта. Противостоят им в основном наши спецгруппы, сводные отряды, отдельные батальоны. Как долго находиться им на грозных перевалах между миром и войной? А пока поем вместе с парнем в камуфляже, отложившим на время автомат и взявшим в руки гитару:
— Да, я останусь живой!
Да, я сумею пройти!
Да, я приеду домой…
Пусть сбудется. Прикамье ждет вас, земляки. Живыми и здоровыми.