«НВ» провело один день с «послушницами» исламского университета
В маленьком классе семь девочек. Перед каждой раскрыт Коран. Напротив них за учительским столом – преподаватель. Девочка по имени Суад – самая юная из присутствующих, ей всего 15, – водит пальцем по священной книге и вслух читает суру «Ясин». Повисла тишина. В классе звучит только мелодичный голос девочки. Она боится ошибиться, оттого ее голос слегка дрожит, но все равно звучит необыкновенно красиво. И кажется, он слышен даже тогда, когда Суад замолкает…
Минимум яркости, максимум скромности. На лице – ноль косметики, волосы спрятаны под хиджаб, ногти глубоко острижены. Им нельзя красить губы, ходить в кино, общаться с парнями. «Под запретом все, что не дозволено Аллахом», говорят они, молодые девочки, принявшие на себя ответственность быть праведными мусульманками и выполнять все предписания религии. Для многих из них жизнь навсегда поделилась на то, что было «до» и «после» ислама. Они говорят, что никогда не отступят, никогда не вернутся в прошлый мир.
Как живут и чему учатся дагестанские мусульманки, «НВ» узнало, посетив Исламский университет имени шейха Шарафудина аль-Кикуни и проведя с ними один день. По их правилам.
Салам алейкум!
– Салам алейкум, сестра! — протягивая мне руку, с улыбкой говорит молодая женщина в белом платке и длинном светло-голубом платье под цвет глаз.
– Ваалейкум ассалам, – отвечаю я робко, с непривычки, и касаюсь ее ладони.
Так я знакомлюсь с воспитательницей женской секции Фатимой Аликиличевой, ставшей в этот день моим гидом в путешествии по коридорам исламского храма знаний.
– Здесь мы живем и учимся, – рассказывает Фатима, пока мы поднимаемся по крутой железной лестнице на второй этаж невысокого здания. – Сейчас у нас перерыв, занятия будут чуть позже.
Фатима проводит меня в комнату, где застаем девушек за молитвой. «Сейчас время обеденного намаза», – поясняет воспитательница. В белой полупустой комнате, выстроившись в ряд и повернувшись лицом к полотну с изображением Каабы, пять девочек читают про себя молитву. Несколько раз вслух произносят фразу «Аллаху акбар» и совершают поклоны. Ощущаю внутри чувство неловкости, словно вторглась в чье-то очень интимное пространство, в чей-то разговор с Богом.
Но это ощущение, как оказалось, всего на несколько минут. После совершенного ими ритуала я четко вижу их лица: они улыбчивы и приветливы. Чувствую в них тепло и гостеприимство. Девочки представляются, но я не успеваю запомнить всех имен и говорю каждой: «Салам алейкум!».
На сегодняшний день в этом исламском вузе учится около 30 девочек, 15 из них живут в общежитии. Кто-то пришел сам, кого-то привели родители.
Фатима проводит по девичьим комнатам: их всего две.
В каждой из них двухъярусные кровати и шкафчики. Для 15 человек вполне просторно.
– В прошлом году студенток было в два раза больше, еле размещали. В этом году набрали больше положенного, так как было много желающих, но потом оказался недобор: кто-то вышел замуж, кто-то уехал, заболел и прочее. Нас немного оказалось в итоге, – рассказывает воспитательница.
Фатима работает в университете около года. Училась с мужем в Сирии, потом вернулась в Дагестан, а после внезапной смерти мужа ее позвали работать в университет. Она говорит, что очень привязана к девочкам, да и девочки не скрывают своей любви к ней.
– Фатима, в чем состоит твоя работа?
– Вообще я слежу за порядком, за поведением студенток. Помогаю им делать домашнее задание, если они недопоняли что-то на уроке – объясняю. Также я провожу с ними воспитательные беседы. У меня нет как таковых программных уроков, я должна преподносить им что-то поучающее, расширяющее кругозор. На свое усмотрение я решила давать им уроки по книге «30 советов для мусульманок». Это очень важные советы, которые пригодятся в жизни нашим девочкам, будущим женам, матерям.
Пока мы общались и расхаживали по кабинетам, девочки, рассевшись по своим кроватям, занимались уроками. Мое внимание привлекла взрослая женщина с книгой. Она представилась Шахбат.
– Вы тоже студентка? – удивилась я.
– Да, я пришла сюда учиться читать Коран.
– А как к этому отне-слись ваши родные, дети?
– Дети, можно сказать, меня сюда и привели, – ответ, в принципе, был предсказуем, но меня все равно это удивило.
Вообще, познакомившись с девочками, я услышала многое, что меня впечатлило. У каждой своя история о том, как она пришла в религию и почему для нее так важно быть мусульманкой.
Трудности перемен
Когда-то ее звали христианским именем Кристина. Сегодня ее зовут Хадиджа. От прошлой жизни, жизни до принятия ислама, в ней практически ничего не осталось: изменился даже взгляд, не говоря уже об одежде и прочей атрибутике. А в кругу ее близких друзей теперь только сестры-мусульманки. Ни родственникам, ни родной матери ее не понять. Вот уже три года как для них она стала чужой. Именно чужой, потому что стала другой, стала истинной мусульманкой. И об этом, самом главном выборе своей жизни, она ни чуточку не жалеет: «У меня был выбор: принять ислам или христианство, потому что мой отец – грузин, а мать – кумычка. Я выбрала ислам и считаю, что приняла самое верное решение в своей жизни».
О том, что когда-то она была ультрамодной девочкой, Хадиджа сейчас вспоминает с улыбкой и признается, что очень благодарна тем, кто наставил ее на путь истины и поддержал: «Моя сотрудница была религиозной девушкой, носила платок, но в один день она пришла на работу вся закрытая. Я очень удивилась и спросила ее: зачем ты так оделась? Она показала мне свою руку и сказала: «За каждую открытую часть тела мы будем гореть в аду». Меня это очень напугало. С тех пор я стала интересоваться религиозной литературой. Все больше и больше узнавала об исламе. Постепенно сменила гардероб, носила только длинное», – рассказывает девушка.
Тогда Кристина жила в Хасавюрте с бабушкой. Родителей не было рядом: мать находилась в отъезде в Москве, а отца девочка потеряла еще в детстве. По приезде мать была в шоке от произошедших в дочери перемен. Хадиджа рассказывает, что дома были ссоры, скандалы, истерики. Мать боролась с «увлечением» дочери как могла. Но это, как оказалось, не увлечение, а взрослый и осознанный выбор. Не выдержав натиска матери, Кристина ушла из дома. Сестры по вере посоветовали ей поступить в исламский университет, где она и стала Хадиджей. «Я очень хотела научиться читать Коран, знать арабский язык. Сейчас я получаю необходимые мне знания. У нас хорошие учителя», – признается девушка.
Несмотря на то, что мать до сих пор не поддерживает выбора дочери, Хадиджа продолжает звонить ей, пытаясь наладить отношения, потому что, как говорит она, «прерывать отношения с родственниками – харам». Иногда девушка ездит домой к маме, но признается, что чувствует себя там гостьей. Она очень ждет того дня, когда мама примет ее такой, какая она стала, ведь она для нее – самый родной человек. «Иншалла, ее сердце тоже когда-нибудь откроется», – с надеждой говорит девушка, воспринимая все трудности жизненных перемен как испытание на прочность ее веры в Аллаха.
Таких, как Хадиджа, у нас встречается немало. Конфликт поколений на почве вероубеждений остается актуальным. В чем кроется его истинная причина – нельзя ответить однозначно. По мнению исламоведов, воспитание в советской России – одна из серьезных причин слабости веры или отсутствия религиозности среди старшего поколения. Другая причина в том, что вместе с возрождением религии в нашей стране параллельно поспели и плоды вседозволенности. Это терроризм во всех его страшных проявлениях, а также фанатизм во всех его сума-сбродных, изуверских, яростных крайностях.
Ученье – НУР!
Медресе, где проживает около ста человек, просыпается еще до рассвета. Вместе с утренним азаном все как один поднимаются для совершения намаза.
В женской секции своя суета: помолившись, девочки распределяют роли. Две дежурные убирают в комнатах, кто-то отправляется на помощь повару. Приготовить на всех – дело не из легких. В семь утра проживающих зовут на завтрак: сначала мальчиков, потом девочек. Ну а в половине девятого пора всем бежать на занятия. Мальчикам – в одну сторону, девочкам – в другую. Таковы правила. По нормам шариата обучение должно быть раздельным. Главные требования к студентам – прилежность, опрятность, скромность, покорность и усердие. И студенты очень стараются соответствовать этим требованиям.
Исламский университет имени шейха Шарафудина аль-Кикуни открылся относительно недавно, в 2006 году. Сегодня в нем обучается около 80-ти студентов. Ребят здесь в два раза больше, чем девушек. В основном это приезжие из горных районов республики, но есть и городские.
В исламском университете своя жизнь. Здесь все по нормам религии. Расписание занятий и выходных дней, естественно, отличается от распорядка светских учебных заведений. Так, суббота и воскресенье – учебные дни. Выходной у студентов начинается после обеденного намаза четверга и продолжается до субботы. Пятница, как известно, день рузмана (коллективного намаза в мечети).
По программе вуза студенты проходят такие предметы, как грамматика арабского языка, арабский язык, основы Корана и его правочтение, исламская юриспруденция, комментарии к Корану, хадисоведение, история Пророков, исламская логика, нравственность (исламская культура). Из светских предметов студенты изучают только русский язык.
По словам преподавателя Зайнаб Джамалудиновой, сложнее всего студентам дается грамматика арабского языка. Это связано, в первую очередь, с тем, что студенты плохо владеют русским языком. «Было бы проще овладеть грамматикой арабского языка по составленной методике на русском языке, но здесь большинство учащихся – приезжие из районов, потому и языковой барьер преодолеть сложнее», – объясняет Джамалудинова.
В успеваемости и всеобщей образованности студентов заинтересовано и руководство университета. Проректор исламского университета, кандидат химических наук, доцент ДГУ Магомед Гаджиев поделился планами относительно учебной программы вуза: «Хотим включить в программу педагогику, психологию и естествознание. Будем преподавать историю Дагестана и историю России. У нас еще некоторые планы относительно программы, но нельзя забывать, что для этого нужны и специалисты».
Сегодня в университете работают 11 преподавателей. Все они, по словам Гаджиева, имеют высшее образование, а 30% из них – и светское, и религиозное образования.
Пока ведутся разговоры о том, какие еще предметы необходимо включить в учебную программу, руководство озабочено и другим вопросом: как скорее оснастить университет материально-технической базой и, наконец, открыть интернет-класс. «В прошлом году 20 студентов мы направили в другой университет, где они два месяца обучались на курсах по информатике. По окончании им выдали сертификаты. Хотелось бы, чтобы у нас была возможность обучать студентов информатике в своих стенах, но пока финансовые средства этого нам не позволяют. Ведь без компьютера и Интернета сегодня обойтись невозможно», – делится проректор.
Университет не имеет финансовой господдержки, все расходы производятся за счет пожертвований посетителей мечети, бизнесменов, меценатов. Помогают также родители студентов.
Расширяя ориентиры
На сегодняшний день в республике действует свыше ста исламских учебных заведений, и из них только семь институтов и девять медресе имеют гослицензию. По данным Министерства по национальной политике, делам религий и внешним связям Дагестана, общее количество людей, получающих исламское образование, – около семи тысяч.
По мнению специалистов, проблемой является в данном случае то, что религиозное образование подчас становится основным образованием молодого человека, которое сужает его возможности получить престижную и хорошо оплачиваемую работу. Поскольку из исламских вузов выпускники, как правило, выходят лишь специалистами по исламской юриспруденции.
По мнению руководителя медиа-холдинга «Ислам» Патимат Гамзатовой, получение второго высшего образования просто необходимо. «Исламское образование нужно для того, чтобы человек получил определенную инструкцию в жизни, знал, что такое харам, что халал. То есть что дозволено, а что запрещено. Многие алимы, кроме исламского, имеют второе образование – экономическое, юридическое. Должны быть серьезные теологи, которые имеют глубокие богословские знания, но таких людей не бывает тысячи. Необходимы теологи, к которым можно подойти с вопросами, при этом на основе их ответов выносятся серьезные канонические фетвы (решения).
Для женщин, конечно, должны быть дополнительные условия: чтобы родители были «за» ее образование, муж поддержал. Но я призывала бы к тому, чтобы и девочкам давали хорошее образование. На мой взгляд, это очень важно», – говорит Патимат Заирбековна.
Нельзя не отметить, что исламские университеты сегодня стали своеобразной «исправительной колонией» для религиозно безграмотных. Так, по ходатайству Комиссии по адаптации боевиков к мирной жизни, в университет имени шейха Шарафудина Аль-Кикуни были направлены молодые ребята, приехавшие из братских республик для совершения джихада (священная война), думая, что в Дагестане притесняют мусульман. Двое молодых людей учатся основам Корана, арабскому языку. На ребятах «нет крови», поэтому члены Комиссии приняли решение дать им возможность исправиться и получить верные религиозные знания.
Девичьи грезы
Вечером за чашкой чая рассиживаемся на полу просторной комнаты. Девочки очень любознательные, у них много вопросов. На мои вопросы они отвечают охотно, но чаще не так, как думают, а как положено по исламу. Разговоры завязываются на самые разные темы: от правильного ношения хиджаба до замужества. В общем, женские хабары. Я периодически прерываю: «А как ты сама к этому относишься?» Наступает пауза, а после — более откровенный диалог, из которого раскрывается истинная душа человека. Я спрашиваю у девочек: у вас есть мечта? чего бы хотели больше всего? Ответы сыплются разные:
– Я вот очень хотела бы стать юристом. Такая интересная профессия, кажется…
– А я бы хотела полюбить хорошего человека, создать семью…
– А я мечтаю…
Их голоса прерывает азан. «Аллаху акбар!» – очень близко, с мечети, призывает муэдзин. Девочки почтительно умолкают. Я вижу, как меняется выражение их лиц: они становятся серьезными, задумчивыми. Голос муэдзина умолкает. Одна из девочек неожиданно произносит:
– …а я мечтаю попасть в рай!