Как говорится: нет будущего у народа, который не помнит свою историю! К этому можно добавить, что нет будущего и у тех, кто не стремится её изучать. В полной мере это относится и к нам, дагестанцам. Имея богатую историю славных предков, мы не можем похвастаться, что хорошо знаем свою историю. Вспоминая Кавказскую войну, находятся те, кто вербует нашу молодёжь и призывает «продолжать дело Имама Шамиля, воевать против неверных» – но при этом молодёжь не знает условий и причин той войны. Осветить эти проблемы, объяснить причины Кавказской войны мы попросили известного в Дагестане алима из села Батлух Мухаммада Абдулгафурова.
– Известно, что Хасан-устаз выступал за перемирие с Россией в период Октябрьской революции. Как Вы, Мухаммад, охарактеризуете этот момент?
– Хасан-афанди понимал, что Россия непременно возьмёт верх, поэтому писал многочисленные письма с призывом не идти войной против огромной державы, сам объехал много районов, побывав там, где к его словам могли прислушаться. Он отправился в Хунзах, где находился казият (шариатский суд), обсуждать проблему с учёными-богословами и объяснил им последствия войны.Также он сказал, что самым оптимальным в этой ситуации является перемирие. Объяснял свою позицию он так: «Наступающая сила – это грозная сила неверных, нам некуда от этого деваться, самое лучшее в сложившейся обстановке – не восставать против них, не объявлять войну, не настраивать простой народ против них. Пусть они придут, не закрывайте им дорогу, они всё равно придут, если даже преградить им дорогу. У них есть большая сила, оружие, а если мы будем противостоять им – непременно будет притеснён народ, будет большая смута, мужчин истребят и останутся женщины и дети-сироты. Они заполнят весь Дагестан своими солдатами и тем самым увеличится греховное, несправедливость. Они изменят религиозные обряды, поставят на нас налоги, простому народу будет очень тяжело жить, будет смута. Не идите против них! Сейчас у нас нет Имамата, поэтому выступление против них не будет газаватом: для объявления газавата нет соответствующих условий».
Письма с таким содержанием Хасан-афанди рассылал по сёлам Дагестана, сам ездил, ведя разъяснительную работу.
В то время в Хунзахе имамом был Нажмудин (Гоцинский). В качестве военного министра был назначен Кайтмаз из Хунзаха. Узнав о том, что Нажмудин не внял написанному письму, а также словам, переданным через посредника, Сайфуллагь-кади, будучи старым человеком, который мог садиться и слезать с коня только с чей-нибудь помощью, сам отправился в Хунзах вместе с Хасаном-афанди и другими религиозными деятелями. Нашли Нажмудина, собрались и стали объяснять сложившуюся ситуацию. Но Нажмудин никак не хотел внять предостережениям. Он даже… не соизволил спуститься с коня. Послушав их, Нажмудин развернул коня, хлестнул его плетью и ускакал, проявив неуважение. Тогда Сайфуллагь-кади хлестнул плетью своего мула, развернул его и сказал: «Мне, наверное, осталось жить недолго, но те, кто останутся – непременно увидят, каков будет конец этих людей!». «Проявить гордость против гордого человека это – обязанность» – сказал Сайфуллагь-кади напоследок, развернулся и ушёл. Таким образом, Нажмудин не послушался советов. И каков же был конец того, что они натворили? Каков был конец Нажмудина? То, что они делали – была смута.
– Гоцинский и Кайтмаз, наверное, и до этого не прислушивались к словам Сайфуллагьа-кади и Хасана-афанди, опираясь только лишь на свои явные науки, которыми они обладали?
– Шариат не призывает осуждать и отворачиваться от тех, кто не в Тарикате. Религия есть религия, внешняя и скрытая стороны имеют значение. Сайфуллагь-кади говорил: «Явная наука – это наука Корана и хадисов. Мы не имеем права упрекать учёного, имеющего явные знания». Они (Нажмудин и его последователи) ведь тоже были людьми, которые знают, что такое Тарикат. Нажмудин был избран имамом, потому что показал лучшие знания в научных дискуссиях в Дагестане и в Чечне. Но он не обладал сокровенными, скрытыми знаниями, поэтому поступал согласно тем явным знаниям, которыми обладал. Из-за стремления к мирским благам и власти, у человека возникают разные цели и желания. Он последовал этим желаниям. Он рассуждал: «Я – имам, народ поддерживает меня, у меня есть сила и способность, я могу воевать с русскими. И я не допущу их сюда!». Чистые люди, которые обладали сокровенными науками (Сайфуллагь-кади и Хасан-афанди) знали, что русские придут в любом случае, даже если им окажут сопротивление. Но Нажмудин этого не понимал. Богатство, власть, гордость стали преградой и не дали ему увидеть истину, и это было его ошибкой. Если он преднамеренно поступил так – ему грех, если же не зная, то – ошибка: может, Аллагь и простит это! Но всё-таки большой смутой, бедой обернулось это для простого народа.
– Вы говорите о приходе русских, а разве их уже не было здесь?
– Во время Имама Шамиля (да будет Аллагь им доволен!) русские взяли под контроль Хунзахское ханство, установили для них определённые деньги, а шариатский суд (казият) подчинили ханству. В Дагестане они не допускали установление Имамата, а также подчинение шариатского судейства имаму. Они поддерживали ханство горного Дагестана, ибо оно было самым сильным ханством. Были ханства и в Южном Дагестане, и в Лакии, и ханство Шамхала, но самое сильное, авторитетное ханство было в горном Дагестане – в Хунзахе. Говорят, что Хунзахское ханство установило налоги на ханства низменных районов. «Вы живёте на нашей земле, орошаете земли нашей водой» – говорили они и брали налог за землю и воду, и диктовали свои условия. У них было самое большое ханство, которое доходило до Азербайджана. Делали набеги на других, пленяли, брали в рабство и заставляли работать на себя. Поэтому Россия поддерживала горное ханство, выделяло им и казиям (судьям) зарплату. Ханы подчинились России, и последние не разрешили создать отдельное Имамство, казият и муфтият. Россия приложила все усилия, чтобы всё было по законам их государства.
Имамы Газимагомед, Гамзатбег и Имам Шамиль (да будет Аллагь ими доволен!) говорили: «Не мешайте религии! Пусть будет государство, пусть будет их порядок, их власть, но вы (ханы) не разрушайте религию, заставляя подчиняться вам религиозных людей, ради собственных целей следуя интересам русских. Мы выберем имама, и под его началом выберем учителей и судей, как это положено в исламском государстве». Когда Имам добился желаемого, ханы написали письма и попросили помощь у императора Николая Первого. Он отправил сюда своих людей, которые изучили обстановку и везде поставили свои посты, построили крепости и обложили население налогами. Имам выступал против этого. Он говорил: «Не открывайте здесь публичные дома, не ставьте здесь ваши посты, не подчиняйте себе наших судей, не устанавливайте им зарплату и не прибирайте их к рукам, не разрушайте нашу религию!». Имам стремился установить чистый Шариат, чтобы народ Дагестана, будучи религиозным, мог соблюдать Шариат. Имам устанавливал законы соответственно религии. Но при этом Имам уделял внимание не только противодействию русским. Он большое значение придавал и внутренней чистоте религии, науке, учителям и ученикам, судьям. Всё это воспроизводилось в Дагестане и Чечне под контролем и подчинением Имама. Государство работало по своим законам, а Имам Шамиль сохранял религию. Больше всего внимания он уделял сохранению религии. Ни одного муалима, ни одного мудира, ни одного наиба, ни одного человека, связанного с наукой, он не брал на войну. Пятую часть военных трофеев он полностью отдавал для развития науки. Это был его порядок. Насколько русские мешали ему в этом – настолько он воевал с ними. Его целью не было только лишь ведение войны с русскими: он хотел, чтобы в Дагестане шла работа по распространению религии. А после пленения Имама Шамиля, царь Николай сказал ему: «О тех религиозных целях, которых ты добивался, ведя войну, сейчас проси у меня: я исполню твою просьбу». Имам ответил: «Я никогда ничего не просил у созданий, оставив просьбу к Создателю. Особенно у тебя, Николай, царя неверных, я ничего просить не буду – я не попрошайка». Николай тогда сказал, не возгордившись, ему ведь выгодно было так сказать: «Если твоя религия не даёт права просить меня, прикажи мне и я выполню твой приказ». Когда Николай сказал так, Имам повелел, чтобы не открывали в Дагестане публичные дома, не создавали армию из числа дагестанцев, не набирали из них наёмников, не облагали налогами и т.д. Иначе говоря – всё, что не соответствовало религии, Имам запретил распространять в Дагестане. Об этом был составлен документ, и Николай подписал его. И после этого некоторые говорят, что Имам… проиграл войну? Всё, чего добивался Имам, объявив ради этого войну, Николай взял на себя исполнить, подписав соответствующий документ по приказу Имама Шамиля, который был у него же в плену!
– Значит, если бы Имам не продолжал войну, то Николай и не взял бы на себя выполнить эти пункты?
– Конечно, не взял бы. Николай понимал цели войны, поэтому и взял на себя обязанности выполнить указанные требования.
Продолжение следует