Уходящий год отмечается пристальным вниманием СМИ к жизни российских мусульман. Всей страной в Интернете и по телевизору россияне следили за тем, как создавался «Кодекс москвича», запрещающий резать баранов прилюдно, как в Москве считали и пересчитывали мусульман и количество минаретов.
В дни мусульманских праздников смотрели репортажи не из мечетей, а со станций метро, где толпы верующих штурмовали турникеты, а в конце года следили за сводками уличных баталий после выступлений на Манежной.
Накануне же событий у Кремля известный исламовед, исполнительный секретарь Межрелигиозного совета России Роман Силантьев в статье "О полезном воровстве" раскрыл некоторые схемы финансирования исламского экстремистского подполья. По его словам, традиционный ислам в России от экстремистов спасает пока только традиционное воровство. Большинство "грантов", завезенных в страну в чемоданах за последние 20 лет мусульманское подполье благополучно разворовало. Корреспондент Накануне.RU поговорил с Романом Силантьевым о национальном лидерстве, коррупции в рядах террористов, и о том, за чей счет ведутся межрелигиозные распри в России.
Вопрос: Можете сказать, как Вы оцениваете события на Манежной и то, что за этим последовало?
Роман Силантьев: На Манежной не могло не быть провокаций. До этого было две акции. Одна совсем мирная, которая прошла на Кронштадском бульваре. Вообще никаких проблем там не было, милиция вела себя корректно и организаторы тоже. Потом было шествие по Ленинградскому проспекту, более стихийное, но все равно только фанатское, там тоже разбили только одно стекло. А вот на Манежной фанатов уже было минимум, а туда пришли люди, которые хотели побузить или провокацию устроить, и ее не могло не случиться, конечно.
Любую идею, даже хорошую, как на Манежной, где изначально требовали соблюдать закон, можно извратить. На Манежной не было призывов ни к свержению власти, и к депортации нерусских никто не призывал, там требовали просто соблюдения законности. Если бы все расследовалось нормально и предполагаемые участники убийства не были бы отпущены, все было бы нормально. Тем более, что после и людей этих в розыск объявили и некоторых уже повязали и на следователей завели уголовное дело.
Выходит, что требования были справедливы. Так что вина тут лежит на следователях, что совершенно ясно. На Манежной же собрались все противники власти, которые только могли от крайне левых, до крайне правых, даже какие-то ренегаты из молодежных движений под эгидой "Единой России" там были. Это была классическая провокация, таково мое мнение.
Вопрос: Получается, что достаточно было небольшой искры?
Роман Силантьев: Очень же легко людей поссорить. Каждый может вспомнить обиду, у кого-то к девушке приставали, кого-то ограбили, кто-то просто услышал, прочитал в соцсетях какие-то жесткие заявления… Это раньше у нас дружба народов была, которая на практических примерах строилась, люди в одних окопах сидели, на одних заводах работали. Теперь уже 65 лет прошло с тех пор как сидели в окопах, а то, что на Северном Кавказе совместно оборонялись многие уже не помнят и зачастую считают, что наши союзники это те же ваххабиты и есть. Поэтому практических примеров межнациональной дружбы у нас мало совсем осталось.
И попытки возместить отсутствие этой дружбы уроками толерантности и запретом на упоминание межнациональных преступников, вызывает только раздражение, пользы от этого нет. Ну, кто-то над этим смеется. Кроме того, это делается вместо того, чтобы честно говорить, что есть такая проблема. Что проблема не в русском фашизме, которого не было никогда и он появился только лет 20 назад, что проблема-то в основном, что правоохранительные органы расследуют дела, поддаваясь давлению этнических ОПГ. Выпускают преступников. Случай со Свиридовым — это ведь не единственный был случай.
Вопрос: Путин заявил недавно, что ислам всегда был ближе к православию. Это такая попытка примирить стороны? Насколько это верное высказывание?
Роман Силантьев: Я примерно представляю, что он имел в виду. Многие люди не знают, что чем сильнее богословские разночтения у традиционных религий, тем лучше у них отношения. Например, у православия всегда наилучшие отношения были с буддистами, которые минимально пересекаются с христианами, а наихудшие с сектами православного происхождения. Хотя неспециалист часто не отличит некоторые из этих сект от традиционного православия. Да, в принципе, отношения в целом в исторической перспективе были лучше с мусульманами, чем с католиками, но с богословской точки зрения, конечно, мы далеки друг от друга.
Вопрос: А вообще такими высказываниями можно урегулировать конфликт или хотя бы сгладить его?
Роман Силантьев: Ну, это заявление, скорее, хороший повод для дискуссии, чем что-то, способное погасить конфликт. Как оно способно погасить конфликт, мне сложно сказать. В конце концов, шииты например, суннитам гораздо ближе, чем к христианам, однако, это не мешает им друг друга убивать. У многих людей совершенно абсолютистское мышление: есть наша религия и все остальное.
Есть единственно правильные религии – остальные неправильные. И если дважды два не четыре, то не суть важно, что дважды два — три или 200. Конечно "три" ближе к "четырем", чем 200 но с точки зрения математики – это уже ошибка. Многие переносят такую логику и на религию. Это, в принципе, доминирующая точка зрения.В России есть регионы, где традиционные мусульмане уже в меньшинстве.
Вопрос: Ну, а действия властей по урегулированию, как оцениваете?
Роман Силантьев: В принципе, пожалуй, у нас конфликта глобального не разразилось, люди успокоились в целом, кровопролития особого не вызвало, значит действовали правильно.
Вопрос: Может конфликт не был таким острым, как сообщалось в СМИ
Роман Силантьев: Нет, он был острым, сразу же в нескольких городах было подобное.
Вопрос: А стоило ждать чего-то более глобального?
Роман Силантьев: Да у нас сложно понять, у нас очередь за хлебом, как известно по февральской революции может страну уничтожить, а уж столкновения тысяч людей в центре Москвы, более вероятно приведут к подобным событиям. Люди в стране не в самом хорошем расположение духа, у нас и терактов больше стало. Значительная часть людей реально пострадала от этих преступлений. Я преподаю в МГУ, у меня на потоке двое студентов погибло в теракте в московском метро.
Получается, что фактически каждого из нас, в университете, эта трагедия затронула, таким образом, широкие массы оказались вовлечены в войну. Эта война одновременно имеет и межнациональный характер и межрелигиозный. Но если межрелигиозные отношения благодаря Патриарху и лидерам традиционного ислама удается сохранить, то в национальной сфере лидеров их уровня просто нет. Не к кому прислушиваться. Кто у нас лидер, например, русских? Если идти на урегулирование отношений между национальностями, кто будет говорить от лица русских? Кто лидер украинцев в России? И кто с кем будет переговоры вести?
Вопрос: А тот же Патриарх?
Роман Силантьев: Патриарх не позиционирует себя как этнарх. У нас Патриарх не претендует на роль выразителя мнения русских. У нас и церковь многонациональна.
Вопрос: А нужен вообще этот национальный лидер?
Роман Силантьев: Я не уверен, что он должен быть, но если нас подводят к мысли, что давайте диаспорами договариваться, то возникает вопрос, кто от русской диаспоры будет вести диалог? Может, этот путь не самый лучший, может, лучше, если все будут соблюдать закон?
Вопрос: Что касается мусульман, в своей статье "О полезном воровстве", Вы упомянули о том, что традиционные муфтияты в какой-то момент стали пытаться "фильтровать" источники поступавших средств и пожертвований. Насколько велико в российском исламе влияние подполья?
Роман Силантьев: Совершенно верно, муфтий Талгат Таджуддин сам рассказывал мне, что предлагали ему за деньги сдать паству радикалам. Про то же самое рассказывал муфтий Пермского края. По его словам, ему предлагали два миллиона долларов, за то, чтобы он уехал в деревню, и себе ни в чем не отказывал, а они (радикалы) обустроили бы муфтият согласно своим обычаям. К сожалению, есть в стране муфтияты, которые таким образом "продались".
Вопрос: Вот в каком-либо городе строится новая мечеть, как понять чья она? Кого-нибудь это вообще интересует?
Роман Силантьев: Если народ любопытный — достаточно посмотреть, на чьи деньги она строится? Если на деньги Саудовской Аравии, то это должно очень сильно насторожить. Потому, что если местные мусульмане не могут деньги на мечеть собрать, возможно, она и не нужна им. А если она нужна Саудовской Аравии, то, что в этой мечети будет делаться? Во-вторых, какой она мусульманской организации принадлежит. Некоторые мусульманские организации ведут совершенно явную политическую пропаганду.
Например, листовка лидера духовного управления мусульман азиатской части России в поддержку “Хизб ут-Тахрир” внесена в список экстремистских материалов Минюста. Получается, что один из лидеров российского муфтията занимается террористической пропагандой. Недавно был в Челябинской области, читал в одном из районов области лекции. Местных мусульман поймали за руку, что они распространяли лекции Саида Бурятского. Сколько таких мечетей по стране?
Вопрос: А кто просигнализировал органам? Само мусульманское сообщество?
Роман Силантьев: Тут помогло и само мусульманское сообщество, потому что в Челябинской области доминируют традиционные мусульмане, в свое время власти их защитили. А где-то власти не защитили, и есть регионы, где в меньшинстве уже мусульмане "нормальные".
Вопрос: Это какие регионы?
Роман Силантьев: Карелия, Саратовская область, Приморский Край, Тюменская область. Там, зачастую, традиционные мусульмане в меньшинстве, а где-то просто боятся за свою жизнь. Государство поддерживает традиционный ислам в основном только деньгами, только недавно, после убийства Анаса Пшихачева (глава Духовного управления мусульман Кабардино-Балкарии, убит 15 декабря 2010 г) было принято решение обеспечить муфтиев охраной. Раньше охраны у них не было, их просто убивали. А если дашь человеку денег, а его убьют, толку от этого мало. Главы традиционного ислама нуждаются в защите и охране. Если их убьют — с кем мы будем работать?
Вопрос: Если вернуться к Вашей статье и вопросам финансирования экстремистского подполья. Какова тут роль так называемых неправительственных фондов, правозащитных организаций, некоммерческих организаций? Так нелюбимый прессой путинский закон об НКО какую тут роль сыграл?
Роман Силантьев: Деньги экстремистам шли в основном черным налом или с помощью Хавалы (неформальная финансово-расчётная система, используемая преимущественно на Среднем Востоке, в Африке и Азии). Никаких хитрых схем. Просто возились чемоданы долларов. Такая система хороша тем, что 10 лет назад, к примеру, вообще никаких отчетных документов не требовалось. Можно было привезти полмиллиона долларов под честное слово, что, мол, построил и освоил. Так, по нашему счастью, было разворовано большинство таких траншей.
Вопрос: Получается, сами НКО непосредственно экстремистов не финансировали?
Роман Силантьев: Тут все проще, "лесные братья" не могут написать заявку на гранты грамотно. Даже в режиме благоприятного к тебе отношения, они попросту не могут оформить документы, многие из них даже компьютером не владеют. О чем тут можно говорить. Зато умеют убивать и вести вот пропаганду. Никто даже не пытается получать официальные деньги. Например, фонд поддержки исламской культуры и образования установил максимально простую систему отчетности, и то они не могут нормально оформить документы по тем образцам, которые присылаются. Причем, они не работают с "лесными братьями", а с традиционными мусульманами.
Вопрос: Тогда какова их роль? Может, и не было никакой подрывной деятельности?
Роман Силантьев: НКО выделяют деньги на поддержку информационного фона. Журналистам, ученым, правозащитникам, и чиновникам даже. Такое бывает, когда интересы совпадают. К примеру, напали на Нальчик ваххабиты и сразу поднимается шум о том, как их самих (экстремистов) до этого довели. Ваххабитам это выгодно, но деньги за это платят не они. И этот закон слегка коснулся этих НКО, но в основном они тоже работали нелегально.
Вопрос: А как обстоят дела сейчас?
Роман Силантьев: Надо заметить, что сейчас резко упало финансирование. Сейчас они занимаются просто рэкетом. Самый простой способ, который любят в Дагестане, прийти в офис к "Мегафону" и сказать, вам еще нужны вышки? А то взорвем. РЖД… Те же взрывы плотин, их не просто так взрывают, а чтобы пошантажировать энергокомпании. Ну, а мелкий и средний бизнес, у него вообще никаких шансов, к ним приходят и говорят, у вас тут муфтиев убивают, так что вам лучше платить.
Вопрос: Насколько расколото мусульманское сообщество сейчас?
Роман Силантьев: Страшным образом расколото мусульманское сообщество, у нас вообще-то никогда не было в истории, чтобы мусульмане находились в состоянии такого раздрая, даже радикальные течения враждуют между собой, некоторые даже правоохранительным органам друг друга сдают, убивают друг друга, ну, и деньги разворовывают. К примеру, “Хизб ут-Тахрир” и ваххабиты плохо уживаются в одной мечети. И Слава Богу, что у них нет единого плана действий, т.е. они, конечно, хотят развалить страну и нацию уничтожить, но что делать после этого и как это делать, единого плана у них нет. Могло бы быть гораздо хуже.?
rus.ruvr.ru