Мир разделен по религиозно-цивилизованному признаку. Результатом этого является появление на мировой арене международного терроризма, который якобы связан с исламом как с религией и территориально стремится к покорению Кавказа — в особенности его северной части.
Ареной непрекращающихся террористических акций стал так называемый суннитский треугольник: Дагестан, Ингушетия, Чечня.
Террор и криминал расширяют сферы влияния, сеют страх в обществе, оказывают давление на власть, бизнес, пренебрегают как обычаями народов, так и заповедями ислама. Растет число жертв среди мирного населения. В свою очередь, власть не способна решить острые социальные проблемы и переломить негативные тенденции в экономике. Коррупционеры в мягких креслах — чиновники, прокуроры, судьи, милиционеры — по сути, являются пособниками экстремистов. Люди устали ждать перемен. Идет целенаправленный подрыв доверия народа к власти.
Сегодняшняя действительность такова, что многие террористические организации, в первую очередь «Аль-Каида», в качестве своей главной задачи выдвигают создание единого Халифата на территории всех государств с мусульманским населением. Центром Халифата выбран Дагестан — по сути уже «зеленая республика».
Многие террористические организации на Северном Кавказе появились как ответ на результат силового экспорта «демократии». Это способствовало разгулу терроризма, междоусобных столкновений на религиозной почве. В регионе действуют самые жестокие и сильные подразделения международных террористических организаций, идейным ядром которых стали ваххабитские общины — джамааты. Возникнув на базе призывов к духовному единству, ваххабитские братства раньше других воспользовались идеологическим вакуумом и пронзили умы молодежи исламской догматикой.
Для ваххабитских общин характерно преобладание аскетизма. Они отвергают посредническую роль духовенства между богом и людьми, признавая возможность общения живых людей с Создателем путем усердного богослужения. Создавая мировой Халифат, по их учению, разрешено низложение халифа в любое время и даже его казнь в случае, если тот проводит политику, противоречащую интересам мусульманской общины. Такой разнузданный фанатизм радикальной общины впоследствии послужил одной из основных причин укрепления ее влияния среди молодежных масс.
На фоне роста экстремистских и сепаратистских настроений особой популярностью стали пользоваться канонические и догматические противоречия традиционалистов и ваххабитов, основанные на учении о Таухиде (единобожии). Стороны не оспаривают этот принцип и признают его основополагающим в исламе, но обвиняют друг друга в нарушении его основ, апеллируя двумя положениями Корана. Во-первых, это предостережение не предавать Аллаху сотоварищей — позиция, которую отстаивают ваххабиты. Во-вторых, повторяющиеся в Коране утверждения, что у Аллаха есть особая, избранная категория людей, к которым тарикатисты относят пророков, суфийских богословов, святых шейхов, наделенных Аллахом особыми дарами познания бога.
Все, что делается не ради Аллаха, а ради мирских благ, считается ширком, по мнению ваххабитов. Предметом спора между ваххабитами и тарикатистами выступает и мавлид — день рождения пророка Мухаммада, который был введен в практику ислама через три века, так как точно не известен даже год рождения пророка, не говоря уже о дате. К тому же в подавляющем большинстве случаев мавлид, проводимый ныне, не имеет отношения к Мухаммаду-имениннику, он проводится по всякому случаю (рождение сына, проводы в армию и т. д.). С точки зрения ваххабитов — это новшество неприемлемо для мусульман. Они говорят, что в мавлиде имеются прямые обращения к Пророку, минуя Всевышнего.
Ваххабиты утверждают, что чтение Корана над умершими не предусмотрено шариатом, и аргументируют это тем, что ни в Коране, ни в Сунне нет такого предписания. Суфисты приводят хадис Пророка: «Читайте над вашими умершими «Ясин». Но ваххабиты говорят, что они не правы в толковании хадиса, и следует читать не «умершими», а «умирающими». Многие дагестанцы, по мнению ваххабитов, отошли от принципов единобожия, предаваясь «новшествам» (бида) — самому страшному из грехов.
Вербуя молодежь, последователи «Аль-Каиды» стали чаще обращаться к газавату Магомеда Ярагского, наставнику всех имамов Кавказской войны, который, призывая к газавату (с арабского переводится «война», а гази — «воин»), считал его более важным, чем даже тарикат и шариат.
Характерной чертой современного Дагестана в вопросах, связанных со священной войной за торжество ислама, является то, что объектом войны за веру становятся и сами правоверные, не участвующие в газавате.
Стоит напомнить, что в современном Дагестане действует 2500 религиозных объединений, открыты свыше 1900 мечетей, функционируют исламские высшие учебные заведения, медресе, мактабы, проводятся мусульманские хутбы и проповеди. Во множестве выходят исламские печатные издания, непрерывно транслируются религиозные теле- и радиопередачи. Мусульманские праздники объявлены выходными днями. Жители Дагестана массово совершают хадж, а религиозные объединения выходят на первый план общественной жизни. То есть для отправления религиозного культа нет никаких препятствий.
При всем этом, объединение сторонников радикального ислама в Дагестане приводит к ситуации, когда в республике все больше возникают подпольные военизированные группы с общими религиозными принципами создания собственного исламского государства, живущего по нормам шариата. Такая полувоенная ситуация в мирное время потихоньку выводит из конституционного русла и тех, кто не относит себя ни к ваххабитам, ни к тарикатистам. В современном Дагестане ислам стал самым эффективным средством социального протеста и мощным фактором развития общественной мысли.
Главная цель террористов и «Аль-Каиды» — дать экстремизму широкое распространение в среде дагестанской молодежи, а по возможности уже не только молодежи, чтобы планомерно разделить народ республики на верных и неверных. Отсутствие адекватной политики со стороны центральной и республиканской власти во многом способствует этому.
Радикальный ислам бросил вызов Республике Дагестан, которая не смогла выработать внятной собственной позиции — прежде всего в отношении разных ветвей внутри суннитского ислама. Республика испытывает серьезнейшие межконфессиональные трудности, на фоне которых рост салафизма приобретает особое значение. Отсутствует всесторонний учет интересов мусульман всех внутриконфессиональных направлений в процессе государственного строительства республики, особенно в молодежной политике.
Дагестанское общество, к большому сожалению, до сих пор не осудило терроризм и экстремизм. Не используется в должной мере потенциал авторитетных религиозных лидеров, деятелей науки, культуры и образования. Нет участия политических партий и общественных организаций в этом важнейшем деле. А идеи «Аль-Каиды» в пропаганде возврата к «чистому, первоначальному исламу» находят полную поддержку в определенных кругах молодежи.
Активировалось бюро «Аль-Каиды» на Северном Кавказе, непосредственными объектами террористических атак стали сами же мусульманские республики с умеренными режимами. Число терактов, осуществленных «Аль-Каидой» и ее ответвлениями в мусульманских регионах, значительно превосходит число террористических акций в западноевропейских странах. Особенно — в Дагестане. Здесь взлетают на воздух железные дороги, нефте- и газопроводы, объекты связи и массовых коммуникаций. Бандитское подполье совершенствует тактику вооруженной борьбы, координирует действия по распространению экстремистской идеологии среди молодежи в вузах, общеобразовательных и религиозных школах, мечетях. Отчаянная борьба за молодые умы идет в информационном пространстве.
Источник: http://kavkaz-news.info/portal/cnid_121803/alias__Caucasus-Info/lang__en/tabid__2434/default.aspx